Судьба подарила этому человеку такую богатую биографию, которой могло
бы с лихвой хватить и на десяток судеб. В 27 лет он стал Героем СССР, в
30 с небольшим - генералом. Служил на Дальнем Востоке, был народным
депутатом СССР, дважды избирался президентом Ингушетии - в непростой
период фактической войны с Северной Осетией и военных действий в
соседней Чечне. Потом был сенатором, спасал заложников из «Норд-Оста» и
школы Беслана... Сейчас главная работа Руслана Султановича - Комитет по
делам воинов-интернационалистов при Совете глав правительств стран СНГ.
Аушев вместе с коллегами до сих пор вывозит на родину из Афганистана
прах солдат, погибших более двадцати лет назад.
- Руслан Султанович, есть ли какие-то цифры после Великой Отечественной войны, в каких конфликтах сколько людей пропало без вести? Скольких мы не досчитались - вот ни слуху, ни духу?
- Если взять цифру общую без вести пропавших, то после Великой Отечественной войны, как вы помните, Советский Союз во многих странах мира выполнял ту или иную миссию. Единственной ярко освещенной войной СССР был Афганистан. Допустим, взять Корею нисколько мы знаем, сегодня в Корее мы нашли останки 323 солдат, которые погибли.
- Неужели в Минобороны, в КГБ, МВД, когда направлялись эти люди в виде военных советников, или как-то еще -неужели там не велся учет?
- Учет велся, но это небольшие потери были. Самые большие без вести пропавшие у нас были в Афганистане. На сегодняшний день это 274 человека. Это которых мы ищем. Из них у нас есть данные на 169 человек.
- Это погибшие или ушедшие куда-то?
- Скорее всего, это погибшие и без вести пропавшие. Из них, допустим, с 1989 года силами Комитета и силовых структур СССР и уже РФ, и структур стран СНГ, с 1989 года и по сегодняшний день мы вытащили из плена 22 человека.
- То есть, они продолжали быть в плену?
- Да, они находились в плену. У нас есть 15 человек, которые не хотят возвращаться. То есть, они живут в Афганистане, женились, приняли религию, там у них дети, семьи, и так далее.
- Но вы их нашли тем не менее. И семьи знают, что они там.
- Наша задача - сказать родителям: вот ваш сын. И мы устраивали встречи аж на территории Афганистана - привозили родителей, показывали сына. И сын говорил, что я не хочу возвращаться. Я вам скажу даже одну фамилию - Николай Быстрое сейчас живет в Краснодарском крае. Он женат на афганке, он очень скучает по Афганистану. Несколько раз был в Афганистане.
Те солдаты, которых в плену ломали, - некоторые из них, небольшое количество, - принимали участие в войне уже на стороне моджахедов.
- Им здесь не выдвигали претензий - измена присяге, измена родине?
- Конечно, было все, предъявляли. Но когда в 1989 году, вы помните, мы на съезде приняли решение о том, что ввод войск был ошибкой. Потом было принято решение об амнистии всех тех солдат и сержантов, которые попали в плен или ушли в плен. Ну, они об этом, конечно, не знали, боялись возвращаться. И мы всеми путями пытались довести до них: не бойтесь, уже принято решение об амнистии.
Кто-то в плену ломал¬ся, кто-то - наоборот. Вы знаете, в Бадабере, это Пакистан, наши солдаты и офицеры подняли восстание - это было 26 апреля 1985 года. И когда их окружили пакистанс¬кие войска и моджахеды, они взорвали себя и ору¬жейные склады, которые там находились, уничтожили тех, кто штурмовал лагерь.
- Скажите, пожалуйста, когда вы приходите к родителям, которые не ожидали узнать о своем сыне - вы ведь вызываете такой призрак... Вроде все успокоилось, а потом вы говорите - вот, нашли могилу. Я просто слышал такое мнение - зачем их тревожить? Зачем матери лишний раз сердце надрывать?
- Это кто говорит?
- Ну, иногда высказывают...
- Это высказывают те, кто не имеет отношения к проблеме. Спросите мать или родителей, или близ¬ких, у которых ребенок пропал, и которые не знают, где он находится. Вы знаете, что многие матери объездили всех колдунов, и колдуны или гадалки говорили - твой сын живой, он находится в Америке, или, допустим, в Па¬кистане. Вот она носится бедняжка по всему миру, надеется, что он живой. Найдите мне родителя, который не верит, что его ре¬бенок, который не похоронен, - мертвый. Поэтому это государственная задача - сделать все, чтобы дать ответ матери, найти этого ребенка. И мы, как межгосударственный орган, этим делом занимаемся.
- Скажите, Руслан Султанович, а когда вы устраиваете встречи, между членами семей, родителями и теми, кто остался и не хочет возвращаться - они довольны, или наоборот, это новая трагедия: живой, но не мой?
- Я вам хочу сказать, что все-таки накладывает отпечаток, что они 25 лет не виделись, и тот образ жизни, который этот сол¬дат или офицер пропел в Афганистане, - это очень большой отпечаток. Вот я вам расскажу такой случай, когда Раббани был в Москве в 1991 году, и он привез с собой, но оставил в Джидде, в Саудовской Аравии, одного солдата из Узбекистана. Я говорю - не верю, что он не хочет возвращаться домой. Он говорит - вы можете с ним пообщаться. Мы полетели в Джидду, я позвал с собой его отца, дядю. Сказал, возьмите лепешки узбекские, когда понюхает точно захочет на родину поехать. Он сначала упирался - не поеду. Но потом, когда начали с ним беседовать, я их закрыл в номере, они давали ле¬пешки покушать... и он потом, через два часа сказал - возвращаюсь.
- Но тогда прошло всего 2-3 года, а сейчас - больше двадцати.
- Да. Есть солдаты, которые приехали, пожили в России, и вернулись назад, в Афганистан.
- Почему? Семьи, или уже привычка жить иначе?
- Привычка жить иначе. Ментальность уже совсем другая. Вы видели фильм «Мусульманин»?
- Да, конечно.
- Вот один к одному проблема.
- Это правда? Все, что в этом фильме?
- Практически все правда.
- Давайте теперь о ветеранских объединениях. Вообще сейчас есть единая организация?
- Если взять анализ по СНГ - конечно, самая сильная организация на Украине.
- На Украине? Почему?
- Ну, там есть Червонописский Сергей, авторитетный лидер. И там у них все организовано. В РФ очень много ветеранских организаций - это и Союз ветеранов Афганистана, и Боевое братство, и Ветераны локальных войн, и Фонд инвалидов, и Матери погибших солдат - очень много. В каждом городе, поселке очень много местных, локальных ветеранских организаций. Их и не нужно централизовывать - никто не сможет общественную организацию централизовать. В этих организациях собираются, может быть, ветераны какого-то полка - вот они собрались между собой и занимаются своими проблемами.
- А известно, сколько ветеранов реально можно причислить к ветеранам афганской войны? Порядок хотя бы?
- Я вам скажу, что все, кто участвовал в локальных войнах, и в Афганской войне, в том числе... Афганистан прошло порядка 660 тысяч. А всего в локальных войнах принимали участие 3 миллиона граждан бывшего СССР.
- Скажите, ведет ли Комитет реабилитационную работу, связанную с так называемым постафганским синдромом?
- Ну, это наша главная задача. Без вести пропавшие и военно¬пленные - это тоже одна из главных задач. Без вести пропавшие и военнопленные - это тоже одна из главных задач, но самая главная - это медико-социальная реабилитация. Но вся проблема в том, что… вот сравним РФ и США - на пробле¬мы американских ветера¬нов государство выделяет 37 миллиардов долларов. В год. Там целое министерство по делам ветера¬нов. У президента Аме¬рики есть 14 программ, и одна из самых важных - программа по ветеранам. То есть, у них ветеран знает, в какой день и час он ляжет в госпиталь. У нас, к сожалению, этого нет. Я вам хочу сказать та¬кую цифру - сегодня еже¬годно умирает 2,5 тысячи ветеранов войны в Афганистане. Это и суициды, происшествия, и все остальное. По данным Российской академии наук, человек, который воевал, выглядит на 15 лет старше своего биологического возраста. То есть, допустим, если ему 40 лет, он выглядит на 55 лет. И вот это все сказывается... и наша жизнь, и это отсутствие нормальной реабилитации. Вот я лично, здоровый, вроде, мужчина, но у меня не было такой недели, или в неделю двух-трех дней, чтобы мне ночью не снился Афганистан. Что я там не воевал, не ползал, и так далее. Это я, командир. А молодые солдаты? Кто-то подор¬вался на мине - представьте, какие чувства, когда рвешься на мине, какие чувства, когда ты видишь: рядом с тобой пуля попадает в голову, и она как арбуз лопается... Это же солдату всю жизнь будет сниться, его надо выводить из такого состояния. Америка это прошла после Вьетнама и сделала выводы.
- Руслан Султанович, как взаимодействуют ве¬тераны-афганцы России и Украины? Политика меж¬государственная ветеранов не разъединяет?
- Ни в коем случае. У нас самые тесные, братские отношения. И мы, когда собираемся, как буд¬то нас не разъединяли, как будто мы в одной стра¬не. Даже многие ветераны с другой стороны, которые воевали против нас, они говорят: мы понимаем, что это была ошибка двух руководств.
- Вот так даже?
- Ну, они говорят, мы понимаем, что это наше, афганское руководство просило вас ввести войска. Наше руководство ошиблось и ваше руко¬водство ошиблось. Они очень много вспоминают о той помощи, которую мы оказывали Афганистану - 142 крупных объекта тогда построили. Как бы там ни было, нынешняя помощь коалиционных сил - она мизерная по сравнению с тем, что СССР сделал в свое время.
И интересную вещь они говорят - что советские войска были более мужес¬твенными, чем коалици¬онные. Они всегда помнят тот Б-52, который зави¬сал и сбрасывал большие бомбы на их населенные пункты. А советские войска, говорят, никогда этого не делали. Они автомат на автомат шли. И потом они говорят, что советские войска никогда не захо¬дили на женскую половину дома. А коалиционные силы, невзирая на обычаи, традиции, заходили. Поэтому есть там проблемы, и все зависит от того, как сможет руководство Афганистана с помощью мирового сообщества ре¬шить социально-экономические проблемы. У них получится, если перетянут душу простого афганца на свою сторону. Тогда будет нормально. Не перетянут - тогда будет то же самое, что было и с нами.
Беседовал
Андрей ВЕНЕДИКТОВ,
«Эхо Москвы».
|
