20 лет назад в центре Киева рухнул фасад Главпочтамта. Погибло 11 человек. Причины обвала найдены, но не устранены ловещий скрежет каменных глыб. Треск раскалывающегося кирпича. Потом — громкий хлопок и в считаные секунды фасад киевского Главпочтамта складывается, словно карточный домик: балкон весом свыше 700 т и часть колонн, на которые он опирался, падают на посетителей главной почты Украины.

Грохот накрывает центр столицы Украинской Советской Социалистической Республики — площадь Октябрьской революции (ныне Майдан Незалежности).
В ту черную среду 2 августа 1989 года на Крещатике, куда выходит портик Главпочтамта, сотни десантников и воинов-афганцев собрались отметить свой праздник — день ВДВ (советских воздушно-десантных войск). Одним из них был Алексей Извеков.
В 89-м он только вернулся с войны в Афганистане. “Когда рухнул фасад, все попадали на землю, память о войне свежая, — вспоминает очевидец трагедии. — Площадь накрыло рыжим дымом, потом началась паника, крики”.
Но как только прошел первый шок, парни в голубых тельняшках бросились к завалу, чтобы попытаться спасти пострадавших. В итоге из-под горы бетона и кирпича вытащили 13 человек. Двое из них чудом выжили. А вот пятеро киевлян и еще шестеро гостей столицы приняли на себя смертельный удар.
В их числе была и пара молодоженов из Москвы, которые приехали в Киев в свадебное путешествие. “Мы их так рядышком и нашли”, — вспоминает Извеков.Рухнувший фасад почтамта наделал много шума во всем Советском Союзе.
К расследованию трагедии привлекли лучшие силы столичной прокуратуры, им помогали украинские строители и даже московские специалисты из центра космических исследований. К делу также подключился Борис Ельцин. Тогда будущий президент России работал заместителем председателя Госстроя СССР.
По прошествии двух десятков лет, Владимир Гузырь, который в 1989 году был старшим следователем прокуратуры Киева и расследовал обстоятельства, приведшие к трагедии, рассказал Корреспонденту как минимум о трех причинах обвала.
Каменный дождь
Когда стрелки часов показывают 16:20, это практически всегда означает — рабочий день близок к концу. Но 2 августа 1989 года для молодого следователя Гузыря рабочий день в этот момент лишь начался. И длился он, по сути, три последующих месяца.
О трагедии в центре Киева ему сообщили по телефону через десять минут после обрушения. “Нам сказали, что взрыв на Крещатике и рухнул почтамт”, — вспоминает минувшие события теперь уже первый замначальника главного управления Генпрокуратуры Украины. “Вы представляете? — продолжает он. — Рухнул почтамт! Мама дорогая”.
Служебной машины под рукой не оказалось. Шестеро следователей прокуратуры (группа, которая должна была на месте разобраться с происшествием) с трудом втиснулись в малолитражную Таврию. Этот личный автомобиль одного из сотрудников и домчал прокурорских работников до площади Октябрьской революции.
В эти минуты сотня добровольцев — воинов-афганцев и демобилизовавшихся из Советской армии десантников — пытались вручную раскопать вход в Главпочтамт. “Руки [разбил] в кровь и камнем ногу привалило”, — вспоминает о своем участии в спасении людей Извеков.
Добровольные спасатели, по словам Сергея Скляренко, нынешнего начальника киевской дирекции Укрпочты, который в 1989 году работал в рухнувшем здании (был главным инженером), пытались расчистить среднюю часть обвала напротив прохода в здание.
Левая и правая части обрушившегося входа в Главпочтамт несколько месяцев были на ремонте — шла реставрация злополучных колонн, и потому их закрыли забором. Рабочие ушли оттуда минут за 20 до трагедии, а потому единственным местом, где могли быть завалены люди, стал именно центральный проход, примерно в 5 м длиной и 1,5 м шириной
Вскоре на помощь к добровольцам подоспела спецтехника, десятки карет скорой помощи, пожарные. Но работы все равно затянулись до рассвета следующего дня. “Последнюю женщину мы достали в полпятого утра, — вспоминает Извеков. — Она так и лежала: авоська в руке и вся махина на ней”.
Следствие вели знатоки
4 августа, через два дня после трагедии, в украинской газете Комсомольское знамя вышла небольшая статья с заголовком Без видимой причины рухнул портал киевского почтамта. Перед прокурором Гузырем была поставлена задача найти эту “невидимую” причину трагедии и понять, почему рухнула конструкция, которой на тот момент исполнилось всего-то 33 года.
С первых же дней работы следователи столкнулись с загадкой — развалился не весь фасад здания, а одна его левая колонна. Причем та, где строители только-только оббили покрывавшую ее плитку, чтобы заменить ее новой. Две правые колонны, которые успели переоблицевать, после катастрофы хоть и упали, но остались практически целыми.
В конце 80-х переоблицовка Крещатика началась не от хорошей жизни. “Периодически эта плитка отпадала, — говорит Скляренко. — На почтамте даже был смертельный случай. Потом произошла подобная история возле метро Крещатик. И даже с дома [Госкомитета] связи [угол Крещатика и Прорезной] она периодически отпадала”. В 1986 году городские власти решили заменить плитку.
“Вот эти две колонны уже были полностью облицованы, — Скляренко набросал на листке схему старого фасада. — А вот эти две в этот день заканчивали оббивать”.
Плитка на старых зданиях Крещатика не простая, уточняет Гузырь. Одна из ее особенностей — Г-образная форма. То есть “сапожок” плитки утопает в кладке кирпича, и таким образом создается дополнительная жесткость конструкции. “Только они [рабочие] оббили до конца эту плитку, ушли на обед, — восстанавливает Гузырь в памяти хронологию событий, — произошел хлопок и портал обрушился”.
Но одного лишь ослабления конструкции опор, как убедились следователи, было недостаточно для обвала. И потому причину решили искать глубже — под поверхностью почвы.
Копнуть глубже
200 лет назад место главной улицы Киева занимал глубокий яр, по которому протекал ручей. В начале XIX века его засыпали чем придется и возвели деловой квартал. “Там есть всякие грунты. И строительный мусор там может быть, — раскрывает перед Корреспондентом подноготную столичного центра Василий Боковой, главный геолог Киевского специализированного управления противооползневых подземных работ. — Под Крещатиком проходит коллектор и протекает вода, там всегда был ручей и впадал в реку Лыбидь, в районе улицы Красноармейской. И сейчас она [вода] туда идет”.
Как показало следствие, зыбкий искусственный грунт под почтамтом привел к тому, что фундамент левой колонны с течением времени провернулся на полтора градуса. В итоге эта часть фасада приняла на себя повышенную нагрузку. “Они [грунты] могут проседать, могут играть, если появляются для этого какие-то причины, — рассуждает Боковой. — Например, общий подъем грунтовых вод. Вот у нас [Печерск, район станции метро Арсенальная] до воды здесь 4 метра, а 20 лет назад было 13 метров”. Одна из причин подземного потопа — аварийное состояние труб, из которых вытекают тонны воды. Был и еще один фактор, ослабляющий фундамент колонны. В 1967 году власти провели реконструкцию площади Калинина, позже получившей название Октябрьской революции. Тогда же здесь возвели новую станцию метро и к ней подвели обширный подземный переход. “Вход в него находится примерно на расстоянии 5 метров от рухнувшей колонны”, — рассказывает Скляренко. Он говорит, что под переход вырыли котлован, который уходил под землю глубже, чем дно фундамента Главпочтамта. Когда его с двух сторон окопали, опора здания и просела.
В обстановке неудовлетворения
С выводами следователей, увидевших причину трагедии в зыбких грунтах, их руководители согласились с большим скрипом. В частности, Михаил Потебенько, который в 1989 году был первым заместителем прокурора УССР и курировал следствие по делу обобвале киевского почтамта, решил привлечь экспертов из Москвы. “Я хорошо помню слова Михаила Алексеевича [Потебенько]: “Погибло 11 человек. Что, мы никого не привлечем к уголовной ответственности? А вдруг там был теракт?” — вспоминает Гузырь.
В Белокаменной руку к делу приложил Ельцин, будущий президент России, который тогда был первым заместителем председателя Госстроя СССР. Он выделил специалистов по строительству, которые посетили Киев. Итогом визита московских гостей стало решение забрать фрагмент уцелевшей колонны в союзную столицу и проверить ее прочность сверхмощным давлением.
Испытание проходило в центре космических исследований. Его результат был шокирующим: когда инженер-исследователь довел давление на фрагмент колонны до уровня, который воздействовал на материал в момент ее обвала, колонна послушно расслоилась. Перед взором экспертов оказалась сердцевина, представлявшая собой жалкое зрелище: лежащие как попало кирпичи, которые скреплял слабый раствор. В его составе практически не было цемента. “Его можно было растирать пальцами”, — вспоминает Гузырь. Скорее всего, те, кто в середине 1950-х годов строил фасад Главпочтамта, активно воровали стройматериалы.
Это подтверждают не только опыты над колонной, но и наблюдения за состоянием остальных, уцелевших частей здания почтамта. “Если подняться в чердачное помещение, то видно, что цемента [в растворе, который скрепляет здесь кирпичи] немного, — подтверждает Скляренко. — Даже сейчас в аварийном состоянии находится угол здания”.
В 1994 году, спустя пять лет, был восстановлен парадный вход в Главпочтамт. Новый портик покоится на крепкой конструкции из 96 свай, которые на глубине 48 м упираются в бетонную подушку а та в свою очередь опирается еще на 98 свай. Однако все остальное здание подобной крепостью похвастать не может. По причине хлипкого состояния почтамта руководство города вынуждено было изменить правила проведения военных парадов, традиционно проходивших на Крещатике. Дело в том что люди в мундирах во время торжественных маршей, поясняет Скляренко, шагают с частотой 2 Гц, равной частоте собственного колебания здания. В результате может возникнуть разрушительный резонанс. “Поэтому впервые в ноябре 1989 года [на годовщину Октябрьской революции] была дана команда: чеканить шаг только, когда пройдут здание почтамта”, — вспоминает начальник киевской дирекции Укрпочты.
Как раз к ноябрю представитель столичной прокуратуры закончил свое расследование. Тогда же к его результатам Гузырь добавил прошение столичной власти об устранении условий и причин, которые спровоцировали обвал. “Я ставил вопрос о специальной инспекции исторических зданий, расположенных на Крещатике. Ими надо заниматься. Не дай бог, эта трагедия повторится”, — вспоминает Гузырь. Ответа так и не последовало.