|
|
|
Афганистан: политические итоги 2009 года |
|
|
2009 год оказался годом сразу нескольких политических сенсаций в
Афганистане. Ставшие главным политическим событием президентские
выборы, позволили выявить целый ряд существенных социально-политических
изменений в афганском обществе. Эти изменения, очевидно, будут
определять эволюцию «афганского проекта» в ближайшие несколько лет.
Успехи и неудачи Хамида Карзая
В 2009 году президент Хамид Карзай успешно реализовал свою главную цель – сохранил за собой пост главы афганского государства. При этом созданная Карзаем политическая и электоральная система в целом удачно прошла испытания на прочность, как со стороны активизировавшихся в предвыборный период талибов, так и со стороны западных структур давления, попытавшихся решительно оспорить президентские амбиции Хамида Карзая.
В конечном счете, президент Карзай в 2009 году убедительно доказал, что сегодня лишь он один (помимо лидеров движения Талибан) располагает в Афганистане политическими, финансовыми и административными ресурсами, позволяющими решать масштабные социально-политические задачи.
К числу политических успехов Хамида Карзая в 2009 году можно отнести:
• успешное решение карзаевской командой проблемы воспроизводства власти (через победоносные президентские выборы). Электоральная кампания 2009 года показала, что Хамид Карзай остается ведущим актором афганского политического процесса, несмотря на растущую активность движения Талибан и разнообразные претензии к хозяину дворца «Арг» со стороны западных партнеров,
• создание Хамидом Карзаем широкой национальной политической коалиции (с участием пуштунских, узбекских и хазарейских лидеров, поддержавших действующего главу государства в ходе президентской кампании), которая может стать основой для создания новой пропрезидентской политической партии в Афганистане в 2010 году,
• убедительная политическая победа группы Хамида Карзая над оппозиционными силами «таджикского блока» (Бурхануддин Раббани, Абдулла Абдулла, Атта Мохаммад Нур), размывание политического влияния «Национального фронта Афганистана» (НФА) на севере страны и в Кабуле, ослабление влияния Бурхануддина Раббани в национальном парламенте (за счет нового альянса группы Карзая с Юнусом Кануни),
• создание политических и административных предпосылок для успеха прокарзаевских сил на парламентских выборах весной 2010 года – прежде всего, за счет частичной «пуштунизации» северных провинций Афганистана (кадровые перестановки в силовых структурах в «таджикских» провинциях, переброска на север Афганистана дополнительных армейских и полицейских резервов, в основном состоящих из пуштунов) и удачной политики сепаратных переговоров с отдельными влиятельными участниками оппозиционных объединений бывшего Северного альянса,
• предотвращение свободной (неконтролируемой, беспрепятственной) экспансии талибов в Афганистане. Несмотря на потерю в 2009 году военно-политической инициативы со стороны США и НАТО, Талибан не смог организовать «стратегическое контрнаступление» и выйти за пределы уже сложившегося «талибского ареала» в южных и восточных провинциях страны.
Политическими неудачами Хамида Карзая в 2009 году стали:
• невозможность обеспечить признание мировым сообществом победы Карзая в первом туре президентских выборов, что способствовало эскалации политического кризиса в Кабуле в сентябре-ноябре 2009 года,
• непреодоленный прессинг со стороны западных политиков, требующих ограничения власти Хамида Карзая и пытающихся создать в Афганистане специальные политические механизмы для этого (в том числе, с опорой на представителей «таджикского оппозиционного блока»),
• кадровый кризис, усугубляющийся требованиями борьбы с коррупцией со стороны западных лидеров, и обязательствами самого Карзая перед членами его предвыборной коалиции (прежде всего, перед генералом Абдулом Рашидом Дустумом и Мохаммадом Мохаккиком),
• появление нового популярного оппозиционного лидера в Афганистане в лице доктора Абдуллы Абдуллы, имеющего союзников среди политических деятелей ряда западных стран и пока не контролируемого Хамидом Карзаем.
Успех проекта западной модернизации Афганистана
Президентские выборы 2009 года не только позволили испытать на практике политический механизм воспроизводства системы государственной власти в Афганистане. Не менее важный итог прошлогоднего электорального эксперимента – выявление параметров социальной базы проекта западной модернизации.
Выборы 2009 года показали, что в Афганистане существует значительная социальная поддержка политических и социально-экономических преобразований, осуществляемых западными демократиями под руководством США.
Во-первых, около 50 процентов афганских граждан, имеющих право голоса, приняли участие в президентских выборах – несмотря на угрозы со стороны талибов и акции устрашения, осуществленные боевиками в целом ряде провинций страны.
Таким образом, выборы 20 августа 2009 года показали, что не менее половины афганских избирателей являются политически активными и готовы участвовать в политических и электоральных проектах, санкционированных западными союзниками официального Кабула и неодобряемых талибами. Можно утверждать, что до 50 процентов взрослых афганцев своим участием в голосовании 20 августа одновременно проголосовали против Талибана и навязываемой «яростными муллами» стратегии электоральных забастовок.
Во-вторых, итоги голосования 20 августа показали абсолютную популярность антиталибского и прозападного проекта модернизации среди политически активных граждан Афганистана.
Эксперты в Кабуле, Москве и в западных столицах в августе-ноябре 2009 года много писали о конфликте между Хамидом Карзаем и его оппонентом доктором Абдуллой Абдуллой. Но мало кто обратил внимание на тот факт, что это был спор двух политических деятелей внутри одного – прозападного - политического дискурса.
И Хамид Карзай, и доктор Абдулла, занявшие первое и второе место на президентских выборах, являются последовательными противниками Талибана и сторонниками проекта западной модернизации Афганистана. Аналогичные политические принципы разделяет и хазареец Рамзан Башардост, занявший третье место на президентских выборах.
Таким образом, все три кандидата в президенты Афганистана (из более, чем 40), занявшие «призовые места» на выборах 20 августа, и получившие абсолютное большинство голосов активных избирателей (свыше 85 процентов от общего числа пришедших на выборы) являются сторонниками антиталибского и прозападного Афганистана.
Эти результаты – важный итог президентских выборов 2009 года, ставших одновременно, по сути, референдумом о доверии населения Афганистана к западной стратегии модернизации страны. И этот референдум оказался успешным для западных партнеров официального Кабула.
Кстати, то, что афганские выборы воспринимались еще и как референдум о доверии западным союзникам, свидетельствует позиция президента США Барака Обамы, занятая осенью 2009 года по вопросу об отправке дополнительных американских резервов в Афганистан.
Как известно, президент Обама приостановил отправку новых резервов в Афганистан до завершения президентской кампании в этой стране. И озвучил свое решение после того, как стало известно, что абсолютное большинство голосов на выборах получили сторонники проекта западной модернизации Афганистана.
Выборы 2009 года показали, что американцам и их партнерам по НАТО есть кого и что защищать в Афганистане, есть, кому помогать – почти половина населения страны активно и открыто высказалась против талибской, традиционалистской реакции и поддержала идею перемен.
Итоги голосования 20 августа дают основания утверждать, что активное большинство афганского населения поддерживает модернизацию страны и афганских политиков, ориентированных на сотрудничество с западными государствами и мировым сообществом. Таким образом, и нынешнее западное военное и политическое присутствие в Афганистане пользуется поддержкой этого активного большинства.
От интервенции к сотрудничеству
Результаты президентских выборов 2009 года фактически изменили политический статус иностранных военных контингентов на территории Афганистана. После 20 августа военное присутствие США и НАТО в Афганистане уже вряд ли можно считать лишь оккупацией или интервенцией. Теперь речь идет, скорее, о новом военно-экономическом сотрудничестве Афганистана и западных государств, которое пользуется поддержкой большинства политически активного афганского населения.
В этом смысле, одним из политических итогов 2009 года можно считать актуализацию вопроса об оформлении нового качества военно-политического и экономического сотрудничества Афганистана, Соединенных Штатов, Европейского союза и Североатлантического альянса – в виде особого многостороннего соглашения или договора о дружбе и сотрудничестве.
Подписание многостороннего международного политического соглашения о реконструкции Афганистана, безусловно, укрепит политические позиции действующей афганской власти (при всех издержках карзаевского режима, иного партнера для западной коалиции сегодня в Афганистане нет). Кроме этого, такое соглашение также способствовало бы стабилизации социально-политической обстановки в Афганистане:
• афганское общественное мнение получило бы гарантии ответственности мирового сообщества за результаты афганской модернизации,
• а также - понимание предсказуемости и перспективности сотрудничества с американскими и европейскими организациями,
• и, наконец, определенную страховку от безответственных демаршей некоторых западных политиков, заявлявших в 2009 году о возможности прекращения помощи Афганистану по тем или иным причинам и даже о форсированном выводе западных сил из страны.
Следует отметить, что тему формализации статуса иностранных вооруженных сил в Афганистане уже предлагали некоторые афганские политики (в частности, лидеры «Совета национальных союзов Афганистана», СНСА).
Летом 2009 года свой проект определения политического статуса сил иностранной коалиции в Афганистане предложили участники Международного конгресса афганских диаспор, созванного в Москве.
В итоговой декларации конгресса, в частности, содержится предложение разделить международные воинские контингенты в Афганистане на два вида – «основные силы» (ОС) и «дополнительные резервы» (ДР). Предполагается, что «основные силы», ограниченные по численности, должны будут оставаться в Афганистане на длительный срок. «Дополнительные резервы» же предполагается направлять в Афганистан для выполнения конкретных боевых задач на несколько месяцев, после чего силы ДР должны быть выведены в места постоянной дислокации за пределы Афганистана.
Инициатива московского конгресса афганских диаспор предполагает формализацию правового и политического статуса ОС и ДР и, соответственно, заключение специальных соглашений между властями Афганистана и политическим руководством США и НАТО. Такого рода соглашения могли бы быть подготовлены после формирования нового афганского парламента - уже летом 2010 года.
Главная неудача США – потеря военно-политической инициативы
Впрочем, перспективы нового формата военно-политического сотрудничества официального Кабула, США и НАТО отступают на второй план до тех пор, пока американским военным и их западным союзникам не удастся преодолеть главную неудачу иностранной коалиции в 2009 году.
Главная политическая неудача, постигшая США и НАТО в 2009 году – это потеря военно-политической инициативы в Афганистане. Очевидно, что утрата инициативы стала результатом затянувшейся паузы в «афганском вопросе», взятой президентом Бараком Обамой после его прихода в Белый дом. «Афганская пауза» Вашингтона формировалась поэтапно из нескольких элементов.
• Сначала вашингтонская администрация отказалась от проведения в конце 2008 года ранее планировавшейся наземной антитеррористической операции в Южном и Восточном Афганистане, а также на территории пакистанского Вазиристана (так называемая «вазиристанская операция»).
• Затем в Белом доме затеяли сложную и не вполне внятную игру вокруг поиска кандидатов в президенты Афганистана. Новых, достойных американской поддержки, афганских политиков, в конце концов, не нашли, однако сомнения в перспективности Хамида Карзая были посеяны, что привело к длительному политическому кризису в Кабуле, напрямую связанному с интригой президентских выборов. Этот кризис, в свою очередь, негативно сказался на сложившемся механизме афганско-атлантического сотрудничества.
• Наконец, свою лепту в афганскую нестабильность 2009 года внесли международные, европейские наблюдатели, принимавшие участие в президентской кампании, задержка с официальным обнародованием итогов голосования 20 августа, а также почти анекдотическая история с несостоявшимся вторым туром президентских выборов.
В результате, с марта по ноябрь 2009 года афганские и западные политики были в большей мере заняты сугубо электоральными, политическими интригами в Кабуле и на афганском севере, связанными с президентскими выборами, и в меньшей степени – борьбой с талибами. Хотя, следует отметить, что американскими и афганскими силами все же были проведены несколько успешных локальных операций против непримиримой оппозиции, например, в начале июня 2009 года в провинции Гельманд. Эти операции были позитивно встречены афганским общественным мнением.
К числу неудач США и НАТО в Афганистане в 2009 году следует также отнести рост потерь. Согласно официальным данным, в минувшем году западная коалиция потеряла в Афганистане 520 человек: 448 военных погибли во время проведения боевых операций, еще 64 - в результате ЧП и инцидентов, не связанных с боевыми действиями. Это - самые крупные потери сил НАТО за все годы присутствия в Афганистане. При этом следует отметить и другой факт. В 2009 году уровень жертв среди гражданского населения в Афганистане сократился на 18 процентов по сравнению с 2008 годом (по данным Независимой комиссии Афганистана по правам человека, в 2009 году в стране погибли 1442 человек). Одной из причин снижения числа погибших мирных жителей специалисты комиссии назвали уменьшение количества авиационных налетов сил НАТО, которое последовало после политического давления со стороны официального Кабула.
В конце 2009 года президент Барак Обама наконец озвучил собственную стратегию действий в Афганистане, тем самым, преодолев затянувшуюся «афганскую паузу».
По сути, «новый курс» Обамы оказался логическим продолжением афганской стратегии «позднего» Джорджа Буша. Эта стратегия предполагает принуждение талибов к миру с позиции силы, а ее важнейшим элементом является нанесение «яростным муллам» военного поражения.
В самом конце 2009 года американское военное командование начало переброску дополнительных боевых резервов в Афганистан.
Заявленные сроки окончания операции по переброске подкреплений (июль 2010 года), на наш взгляд, дают основания предполагать, что Соединенные Штаты и их союзники по НАТО планируют проведение крупномасштабной наземной наступательной операции против талибов на юге и востоке Афганистана, а также, возможно, на территории пакистанского Вазиристана в июле-октябре 2010 года.
Успехи и неудачи Талибана
Президентские выборы 2009 года выявили низкий уровень популярности религиозно-традиционалистских ценностей в Афганистане – тех самых, что отстаивают лидеры движения Талибан. Отказ почти 50 процентов афганских избирателей прислушаться к требованиям «яростных мулл» бойкотировать президентские выборы в стране отражает также низкий, основанный на банальном страхе, авторитет талибов в афганском общественном мнении.
Очевидно, что талибы могут компенсировать потерю общественной поддержки в Афганистане лишь ужесточением террористических практик. Экспансия террористической активности становится первоочередной задачей для теряющего популярность Талибана. В этой связи уже в 2010 году следует ожидать эскалации «индустрии ужаса» в стране – только с помощью террора талибы могут попытаться переломить негативные для них социальные настроения в Афганистане.
Следует подчеркнуть, что нынешняя и ожидаемая террористическая активность Талибана при очевидном падении в афганском общественном мнении популярности идеологии и практики «яростных мулл» объективно носит оборонительный характер: ее цель – защитить сегодняшние политические позиции талибов, не допустить их утраты.
Несмотря на утрату американскими и натовскими военными инициативы в Афганистане в 2009 году, Талибан не сумел в полной мере использовать это обстоятельство в своих интересах.
Крупнейшей неудачей движения «яростных мулл» в 2009 году стала гибель лидера пакистанских талибов Бейтуллы Мехсуда и серьезные удары по инфраструктуре вазиристанского Талибана, организованные пакистанской армией и беспилотными летательными аппаратами (БПЛА) ЦРУ США. Несмотря на то, что говорить об уничтожении вазиристанских талибов не приходится, а пакистанские боевики сумели сохранить боеспособность и быстро решить вопрос о новом лидере (новым командиром вазиристанского Талибана стал Хакимулла Мехсуд), именно на «вазиристанском фронте» талибы понесли основные потери в 2009 году.
К числу удач Талибана, несомненно, следует отнести дерзкие и резонансные террористические акции группировки Серажуддина Хаккани, которая базируется в восточных провинциях Афганистана и в пограничных с ними районах Пакистана. Учитывая локальность, ограниченность действий «Исламской партии Афганистана» (ИПА) Гульбеддина Хекматияра и жесткий прессинг в отношении вазиристанского Талибана Хакимуллы Мехсуда, наибольшую активность стали проявлять талибы, входящие в группировку Серажуддина Хаккани. В 2009 году группировка Хаккани объективно стала лидером в террористическом сообществе региона (что объясняется, как тесными связями Хаккани с «Аль Каидой», так и «нетронутостью» инфраструктуры Хаккани пакистанскими и американскими силами, занятыми «проблемой Мехсуда»).
Учитывая это обстоятельство, а также громкую акцию, осуществленную в самом конце декабря террористом-смертником в провинции Хост, где погиб резидент ЦРУ и шесть его сотрудников (судя по всему, этот теракт был организован людьми Хаккани), можно предположить, что именно Серажуддин Хаккани, наряду с лидером Талибана муллой Мохаммадом Омаром, станет главной целью и «главным противником» для американских спецслужб в 2010 году.
Смена приоритетов в афганской политике Кремля
Важным политическим итогом 2009 года является изменение российского курса в Афганистане.
• Еще в первой половине прошлого года Москва демонстрировала «равноудаленность» от конкурирующих между собой центров афганской политики, регулярно критиковала курс Хамида Карзая и даже поощряла разработку экзотических политических проектов (вроде поиска контактов с «умеренными талибами»).
• Однако по мере приближения даты президентских выборов в Афганистане и, особенно, после победы на них Хамида Карзая, Кремль стал менять отношение к официальному Кабулу. К концу 2009 года российская дипломатия демонстрировала практически полное взаимопонимание с курсом президента Карзая. Сегодня можно говорить о том, что руководство РФ делает основную и практически безальтернативную ставку в Афганистане на фигуру Хамида Карзая и его команду.
Причинами смены курса Москвы в Афганистане, на наш взгляд, являются:
• присоединение РФ к новой американской стратегии в Афганистане, которая, не смотря на все оговорки, основывается на поддержке режима президента Хамида Карзая,
• осознание Кремлем фактической безальтернативности карзаевского режима,
• присутствие в команде Хамида Карзая близких к Москве фигур,
• интенсивный диалог между эмиссарами Хамида Карзая и представителями российских властей. Важнейшую роль в организации такого диалога сыграла «народная дипломатия».
В Афганистане настало время партийной реформы
Анализ итогов президентских выборов 2009 года, социологические «открытия» последней электоральной кампании, позволяют говорить о необходимости модернизации партийной системы Афганистана.
В настоящее время в стране существует около 100 политических партий, при этом отсутствует пул «партий-лидеров», способных контролировать крупные электоральные массивы и обеспечивать стабильность и предсказуемость института парламентаризма и политической системы Афганистана в целом.
Учитывая значительную социальную базу поддержки проекта западной модернизации Афганистана (что выявило голосование 20 августа 2009 года), представляется целесообразным для официального Кабула и его западных партнеров сосредоточить свои усилия на структурировании лояльного электората.
Очевидно, что это можно было бы сделать путем реформирования законодательства о политических партиях и о выборах.
В частности, речь идет о том, чтобы содействовать – организационно и финансово - образованию в Афганистане 4-5 крупных партий, способных мобилизовать «электорат модернизации» и структурировать вокруг себя партийный политический процесс.
Такого рода партийная реформа, на наш взгляд, могла бы состояться уже весной 2010 года, в рамах выборов в национальный парламент Афганистана.
Более мелкие политические партии, не вошедшие в «лидерский пул», со временем могли бы присоединиться к лидерам партийной системы (в том числе, и по финансовым причинам), занявшим большинство мест в новом составе афганского парламента.
Модернизация афганской партийной системы (через «укрупнение партий») позволит укрепить политическую модель страны, сделает более предсказуемой логику политической конкуренции, поможет структурировать политический класс, создать мощные политические структуры, содействующие эффективности исполнительной власти и контролю над ней, наконец, укрепит потенциал системной оппозиции. В этом смысле, реформа партийной системы объективно выгодна, как администрации Хамида Карзая, так и его оппонентам, не согласным с практикой карзаевской администрации, но разделяющим идеи западной модернизации Афганистана.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Андрей Николаевич Серенко
эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА).
Источник: Афганистан.Ру
|
|
|
|
