Українська Спілка ветеранів Афганістану (воїнів-інтернаціоналістів)

Роль одного из героев фильма "В бой идут одни "старики" — капитана Скворцова — исполнил народный артист Украины Владимир Талашко. Эта роль стала для актера в своем роде определяющей: вскоре после гибели Быкова Владимир Дмитриевич создал ряд программ, посвященных ветеранам, он частый гость концертов, приуроченных к 9 Мая. И, видимо, он настолько вжился в роль человека в погонах, что молодое поколение порой просит поделиться воспоминаниями о войне.

Вы родились через год после окончания войны. В то время еще была свежа память о недавних событиях. И так случилось, что, не будучи человеком военным, вы, тем не менее, олицетворяете военную тему на экране.

— Я, наверное, сначала скажу о другом. Сейчас часто слышу от родителей. Что, мол, мой сын в армию не пойдет. Спрашиваю: почему? Что, больной? — Нет, армия плохая.

А вот мы — особенно послевоенное поколение — относились к людям в погонах с особым пиететом. Несмотря на то что я родился после войны, считаю, что мне исключительно повезло. Да, мы не слышали канонады, воя "катюш", битв. Но что касается воспоминаний, то почему-то запомнились, кроме старых макеевских трамваев, инвалиды… Да, именно те, кто пришел изувеченный с войны, если можно так сказать, "остатки войны". Они часто зарабатывали тем, что пели песни военных лет. И на меня, видимо, это произвело такое впечатление, что последующие годы жизни у меня так или иначе были связаны с военной тематикой.

Детство пришлось на послевоенные годы, и вы, как любой мальчишка того времени, наверняка мечтали о карьере военного. Или как минимум шахтера…

— Ну, шахтером меня видели родители, для чего отправили учиться в горный техникум. После окончания я и в забой спускался, и в обвале побывал. Но шахтера из меня так и не вышло. Не скрою, мечтал стать разведчиком или летчиком. Но еще в детстве у меня обнаружились другие способности. Учительница начальных классов открыла для меня чудесный мир поэзии, и я стал читать стихи, петь и даже танцевать. После были всевозможные кружки, и в одном из них преподавал режиссер Донецкого оперного театра Константин Цимбал, который учил Соловьяненко. Уже тогда я стал задумываться о театре. А вот о кино даже мыслей не возникало. Как всех юношей того времени, меня призвали в армию. Причем после окончания срочной службы передо мной открылись прекрасные возможности осуществить давнюю мечту — мне предложили остаться сверхсрочно, то есть стать военным. К тому же тогда в каждой части очень активно развивалась художественная самодеятельность, что давало бы мне возможность реализовывать себя и в актерской профессии. Но я отказался от карьеры военного и стал себя искать непосредственно в театре…

А вы помните свою первую большую роль?

— Ой, это была роль принца в спектакле "Золушка". Я очень гордился этой постановкой, но всегда думал, что моя партнерша по сцене — Золушка, которую играла девочка Света, намного талантливее меня.

Как же складывался ваш путь к театру?

— Дело в том, что на горе родителям я техникум бросил. А вот находясь в Москве на смотре художественной самодеятельности, я попался на глаза главному режиссеру Донецкого театра Павлу Амитову, который мне сказал: "Твое место в театре!". И забрал меня к себе в труппу. Первые годы, проведенные в театре, стали для меня своеобразной школой испытаний, пройдя которую я смог понять, что я могу, что может из меня получиться. Поэтому после демобилизации я поехал поступать в Киевский театральный институт. Кстати, родители так и не одобрили моего выбора и не понимали, чем занимается их сын. В институте мне исключительно повезло, у меня были прекрасные преподаватели: Кость Петрович Степанков, Виктор Черняков, Николай Мащенко. Довелось также общаться с Иваном Мыколайчуком, Брониславом Брондуковым, Раисой Недашковской, Леонидом Осыкой, и Сергеем Параджановым. А чтобы иметь возможность продолжать учебу, приходилось вечером подрабатывать. Так что я прошел и мытье трамваев, и разгрузку вагонов.

После окончания института вашим планам довелось сбыться?

— Наш курс — всего десять человек — был своего рода "киношный". Со мной учился, например, Сергей Иванов, позже сыгравший Кузнечика в фильме "В бой идут одни "старики". Но я настойчиво рвался в театр. Причем даже на втором-третьем курсе делал попытку поменять кинофакультет на факультет драмы. Но Степанков и Мащенко в один голос заявили: "Мы тебя учили, поэтому давай иди в кино".

И в каком амплуа они видели вас — героических персонажей или романтических?

— Нет, как раз романтику и героизм они "разбивали" во мне, поскольку хотели сделать из меня социального артиста, чтобы был некий излом души. У меня сохранилась фотография моей курсовой работы (по произведениям Горького), которую снимал студент курса Юрий Ильенко. Очень интересный у меня был образ. И после этого роли военных как бы сами собой были отброшены, на первый план вышли герои, которые не то чтобы занимаются самокопанием, а исследуют себя. Поэтому мне кажется, что Быков угадал: в противовес своему герою капитану Титаренко — Маэстро, его полету фантазии и разудалости меня он выбрал на роль капитана Скворцова, сомневающегося и мучающегося.

А как вы попали в поле зрения Леонида Быкова?

— Сейчас сложно восстановить хронологию тех лет, но до работы над фильмом мы не были знакомы с Быковым, хотя я видел его кинофильмы и иногда даже встречал на студии Довженко. Но, думаю, на его выбор повлияла моя роль в фильме "Как закалялась сталь", где я играю комсомольца Окунева, который бросает на стол комсомольский билет. Не исключаю, что и Мащенко со своей стороны посоветовал обратить на меня внимание. И Быков действительно решил меня попробовать. Знаете, пробы для артиста — это своеобразный рынок, где его покупают. У Быкова все было иначе. Когда мы приступили к съемкам эпизодов, он мне сказал то, чего, кстати, не говорил ни один режиссер: "Давай, как в кино!". Возможно, на тот момент для меня это было главным — я перестал бояться, волноваться и перестал быть лошадью, которую покупают. Да и вообще Быков по-особенному относился к тем, кто с ним работал, кого он снимал. Например, кадр, где механик Макарыч (Алексей Смирнов) сидит у могилы погибших летчиков, Быков не переснимал только потому, что актер, человек уже в возрасте, фронтовик, плохо себя чувствовал. Хотя "натура" была разная: в одном кадре — весна, а в другом уже август, опавшие листья.

Как вам работалось с Быковым как с режиссером? Я знаю, что у вашего героя по фильму был прототип в жизни...

— Был, и мы очень много говорили с Быковым не только по поводу образа Скворцова, но и о том, что он будет петь — "Смуглянку" или "Дивлюсь я на небо…". А прототипом был человек, воевавший в Испании. И спустя много лет выяснилось, что погиб он во время войны у нас в Украине, под Луганском. И более того, сейчас собираются перезахоранивать, пригласили и меня. Что касается героев в фильме, то практически у каждого был свой прототип в жизни. Так, например, Быков назвал одного из них именем своего погибшего друга — Щедронова, он же Смуглянка (Сергей Подгорный). Кстати, на эту роль приглашали и Анатолия Матешко, но он отказался.

И "перенесение" на экран героев из реальной жизни, прошедших войну, было правильным режиссерским ходом — все получалось очень естественно и правдоподобно. Я помню, мы — вся творческая группа — с этим фильмом объездили не только Советский Союз, но и побывали в наших воинских частях за рубежом. И везде нас встречали полные залы. Помню, когда на одном из съездов кинематографистов назвали цифру показов "В бой идут одни "старики", зал аплодировал стоя. Ни один из фильмов военной тематики не мог похвастаться такими результатами. Да что говорить, даже в "Артеке" есть коллекция "Золотая фильмотека", где собраны шедевры нашего кинематографа. Но столько, сколько заказывают "Стариков", ни одну картину не смотрят.

А ведь в ней были свои "ляпы", как сказали бы сейчас. Помню, мы показывали фильм летчикам-асам, в том числе Покрышкину. И, видимо, настолько Быкову удалось передать дух военного времени, "аромат войны", воссоздать события тех дней, что летчики простили режиссеру некоторые "технические" огрехи, например, что самолет был не той модели. А Покрышкин, глядя на "желторотиков", изрек: "Ну вот дай ему еще часов двадцать, и можно в воздух запускать".

Быков всегда очень жалел, что не сбылась его мечта — стать летчиком. Но выиграла бы авиация от этого? Не знаю. А вот кинематограф — безусловно! Он снял фильм о подвиге наших ребят во время Второй мировой войны, который вошел в золотую коллекцию кинематографа.

Этот фильм, как мне кажется, стал очень знаковым в вашей актерской биографии — вы повернулись в сторону героики.

— Это не я, а меня повернула режиссура и конъюнктура кино. После "Стариков" появились роли: в "Капитане Немо", роль командира полка подполковника Русанова в фильме "Если враг не сдается", потом комиссар партизанского отряда в "Пароль знали двое". И уже потом были программы: "Полевая почта памяти", посвященная ветеранам войны; программа "Будем жить!". Сейчас, кстати, благодаря меценату Александру Баранову появилась возможность продолжить этот цикл — сняты программы о Яковченко, Степанкове, Борисове.

Скажите, после прокатного успеха "В бой идут одни "старики", вы поддерживали отношения с Быковым? И каким он был в обычной жизни?

— Быков удивительным образом умел создавать микроклимат в коллективе. И потому он по завершении съемок как бы продолжал "жить" со своими актерами, тем более что большинство из нас были людьми молодыми. Быков очень переживал, как же сложится наша актерская судьба. Более того, он инициировал домашние посиделки, когда все мы собирались у него дома. А что касается того, каким был Быков в повседневной жизни, то он был звонким, но не громким. Он никогда ничего не делал напоказ. И даже после успеха "Стариков" ему было неудобно воспользоваться ситуацией, выговорив для себя возможность снять, например, столь любимого им "Василия Теркина" или "Не стреляйте в белых лебедей". Хорошо, что успел снять "Аты-баты, шли солдаты" — последний фильм в его жизни….

До сих пор не утихают споры по поводу черно-белой и цветной копий фильма. Но еще больше всевозможных спекуляций на имени Быкова.

— Могу абсолютно точно сказать — Быков, по его собственным словам, и не собирался снимать цветной фильм. Он изначально мотивировал это тем, что не хочет соединять цвет с черно-белой хроникой.

А что касается спекуляций… Люди, которые примазываются тем или иным боком к чужой славе были, есть и будут. Ну, вот, например, кто-то из артистов заявлял, что выступает в костюмах из этого фильма. Да ничего подобного, военную форму, если возникает необходимость, мы берем на студии в костюмерной. Со мной однажды случилась вот какая история. Мне в канун 9 Мая приходится часто выступать в различных концертах, и я постоянно брал для этой цели военный костюм напрокат. А тут концерт в воскресенье, с субботы студия закрыта, а номер на военную тематику. В общем, только благодаря вмешательству Леонида Кучмы, который распорядился срочно за сутки пошить в военном ателье мне форму, выступление состоялось. А после концерта стою на остановке, тут подходит ко мне молодой человек метра два ростом и приглашает пройти к машине. Думаю, ну, кто-то из наших нуворишей и пытаюсь мягко отделаться от посыльного. А он говорит: "Вы не поняли, вас министр обороны просит в свою машину". Это был Александр Кузьмук, который поблагодарил меня за номер и любезно подвез к дому. Но это так, к слову. А что касается фильма… Знаете, хоть и снят он более 35 лет назад, но в канун 65-летия Победы очень бы хотелось, чтобы молодежь, посмотрев его, сказала: "Ох, какие парни были!".