Накануне празднования Дня Победы в Украину из России привезли точную копию того самого знамени, которое 1 мая 1945 года подняли в разгромленном сердце Третьего рейха русский (сержант Михаил Егоров) и грузин (младший сержант Мелитон Кантария).
У оригинала — куска красной ткани, развевавшегося над Рейхстагом, — запутанная история, в которой смешались воля руководства СССР, соперничество между
отдельными частями Советской армии и судьба одного украинца, чье деятельное участие в водружении победного знамени долгое время оставалось за кадром.
А началось все 6 октября 1944 года, когда на заседании Моссовета, посвященного 27-й годовщине Октябрьской революции, советский лидер Иосиф Сталин среди прочего сказал: у Красной армии осталась последняя миссия — “добить фашистского зверя в его соб-
ственном логове и водрузить над Берлином Знамя Победы”.
Всего через несколько меся цев, когда Красная армия уже стояла на пороге столицы Германии, советский генералитет вспомнил о завете вождя народов и стал готовиться к водружению над “логовом зверя” победного символа.
9 апреля 1945 года в районе города Ландсберга на совещании начальников политотделов всех армий 1-го Белорусского фронта,
которому вместе с 1-м Украин ским выпало брать Берлин, решили: каждой армии, наступающей на Берлин, изготовить красные флаги, чтобы водрузить их над символом немецкой государственности — зданием Рейхстага, имперского собрания. Так началась необычная гонка под свист пуль и снарядов, закончившаяся, по сути, лишь после войны.
Знаменосцы, на старт!
В советское время одним из главных способов мотивации работников были различные соцсоревнования — кто больше добудет угля,
вспашет земли и прочее. На войне о них не забыли, и там эта практика порой доходила до абсурда. Как, например, соперничество между партизанскими отрядами в уничтожении немецких железнодорожных составов, главным призом в котором был обычный вымпел.
Похожая история повторилась в советских войсках, штурмовавших Берлин, — они соревновались за то, кто первый поднимет над Рейхстагом “вымпел” — красный флаг.
В апреле 1945-го 3-я Ударная армия 1-го Белорусского фронта под командованием генерал-полковника Василия Кузнецова первой оказалась в центре Берлина.
По этому случаю в армии изготовили девять флагов — по числу дивизий, входящих в ее состав. Знамена пометили порядковыми номерами — от первого до девятого. В ночь на 22 апреля — чуть ли не за неделю до начала штурма Рейхстага — их раздали представителям каждой дивизии.
30 апреля в 13:00 началась артподготовка, после которой советская пехота ринулась штурмовать здание имперского собрания. Не дойдя до него метров 200, бойцы остановились — пятитысячный гарнизон немцев в районе Рейхстага, состоящий в основном из частей СС, плотным огнем прижал к земле солдат.
Но командование 150-й дивизии — одной из частей 3-й Ударной армии, ведущей бой за здание, поторопилось и сначала по телефону, а позже и письменно отрапортовало, мол, воины этого соединения в 14:25 ворвались в Рейхстаг и подняли над ним красный флаг.
Доклад мгновенно прошел по всем военным инстанциям и оказался в Москве, где о водружении Знамени Победы сообщило на всю страну Всесоюзное радио. К тому времени уже появился и приказ командующего 1-м Белорусским фронтом Георгия Жукова № 06. В нем Жуков объявил благодарность участникам штурма, которые “сломили сопротивление врага, заняли главное здание Рейхстага и сегодня, 30 апреля 1945 года, в 14:25 подняли на нем наш советский флаг”. Именно этот приказ послужил основным архивным источником для последующих заблуждений историков.
Когда же командование 150-й дивизии поняло, что Рейхстаг не взят и никакого победного стяга над ним нет, изменить что-либо было уже нельзя. Много лет спустя Степан Неустроев, Герой Советского Союза, командир одного из батальонов этой дивизии, вспоминал, что комдив Василий Шатилов сам позвонил на передовую и потребовал, чтобы бойцы любой ценой установили флаг или хотя бы флажок красного цвета даже не на крыше, а на колонне парадного подъезда Рейхстага. Генерал кричал в трубку, что “если Жуков узнает, что знамя не водружено, то гнев его обрушится на наши головы”.
Выполняя этот приказ, командиры соединений стали направлять к зданию с флажками даже добровольцев-одиночек из штурмовых батальонов. Но их попытки провалились.
Красное полотно на Рейхстаге в тот день все же появилось, правда, поздно вечером, в 22:40, и подняли его бойцы уже другой дивизии — 171-й стрелковой. Флаг они донесли до скульптурной композиции на фронтоне главного входа, изображавшей женщину на коне. К короне на женской голове знамя и прикрепили. После чего капитан Владимир Маков, руководивший операцией, по рации лаконично сообщил в штаб: “Воткнули [знамя] в голову какой-то немецкой б…”
Однако и в 150-й дивизии не отказались от идеи установить свой флаг. Провернуть это дело поручили украинцу, лейтенанту Алексею Бересту. Ему дали десять автоматчиков, среди которых были и Егоров с Кантарией, приказали подземными ходами дойти до Рейхстага и поднять на его крышу знамя.
Вначале Егоров и Кантария смогли укрепить его на одной из колонн центрального входа.
Но место было не слишком удачным — символ Победы должен был быть над Рейхстагом, а не сбоку. Потому уже около десяти вечера Берест приказал перенести красное полотно на древке на фронтон здания.
“Товарищи Кантария и Егоров открепили знамя от колонны, и при поддержке огнем мы стали подниматься по винтовой лестнице. Вследствие артиллерийских обстрелов оказалось, что лестница в отдельных местах была разрушена, препятствие нам удалось миновать путем образования живой лестни-
цы: становился я, на меня — товарищ Кантария, а на нас — товарищ Егоров. И в 22:50 наше советское Знамя Победы заколыхалось на фронтоне Рейхстага”, — так вспоминал об этом моменте своей биографии сам Берест.
Переходящее Знамя Победы
В первые же дни после падения Бер-лина история с флагом стала об растать немыслимыми деталями.
Неустроев вспоминал, что 2 мая, когда в городе затихли
бои, советские воины валом повалили к Рейхстагу, чтобы посмотреть на него, расписаться на его стенах. У многих с собой были красные флаги и флажки, которые они цепляли к зданию. Тут же крутились корреспонденты и фотографы дивизионных, армейских, фронтовых и центральных газет, писавшие свои репортажи, используя в качестве героев первых попавшихся под руку солдат.
Уже на следующий день в печати появилось множество “истинных” историй о том, кто и как
поднял над логовом врага красное знамя.
Тогда же, 2 мая, советский военный фотограф Евгений Халдей, взяв троих военнослужащих 8-й гвардейской армии, не принимавшей участия в штурме Рейх стага, попросил их забраться на крышу здания и установить там красный флаг, который фотограф привез с собой. Халдей снял этот момент. Так появилось на свет знаменитое фото Знамя Победы над Рейхстагом, которое не имеет отношения к реальным событиям, но широко тиражировалось в советской прессе.
Ворох противоречивых сообщений в СМИ и отчетах военных привели к тому, что на стол Жукову легло более двух десятков представлений на получение звания Героя Советского Союза за поднятие флага над Рейхстагом. Маршал решил не торопиться раздавать высшие воинские награды до того момента, когда будут расставлены все точки над і.
Только через год, в мае 1946-го, появился Указ О присвоении звания Героя Советского Союза офицерскому и сержантскому составу вооруженных сил СССР, водрузившему Знамя Победы над Рейхстагом. Наградили пятерых: капитана Василия Давыдова, сержанта Михаила Егорова, младшего сержанта Мелитона Кантарию, капитана Степана Не-устроева и старшего лейтенанта Константина Самсонова. Все они на самом деле участвовали в операции по подъему флага. Еще одного ее героя — лейтенанта Береста — наградить забыли.
Уже через много лет после войны Неустроев выяснил у одного из приближенных Жукова, что фамилия Береста изначально в приказе на награждение была. Но маршал вычеркнул ее из-за того, что украинец был не просто заместителем комбата, а его помощником по политической части, — советский полководец не любил политруков.
Жизнь и дальше была к Бересту не слишком благосклонна. После войны он оказался в России, в 1953 году получил десять лет тюрьмы за хулиганство — избил следователя, который вел дело о растратах в отделе кинофикации, где тогда работал забытый знаменосец Победы. Правда, на свободу Берест вышел досрочно, через два года и семь месяцев.
А в сентябре 1970-го он погиб — спасая маленькую девочку, оказавшуюся на железнодорожных путях перед товарным поездом.
Только через 35 лет после смерти Берест все же получил звание Героя. Правда, стал он не Героем Советского Союза, а Героем Украины, а присвоил ему это звание посмертно президент Виктор Ющенко.