В. А. Малёванный – ветеран войны во Вьетнаме: «Во Вьетнаме мы пользовались непререкаемым авторитетом и всеобщим уважением».
В 1955-м, в 17 лет, Виктор Малеванный поступил на учёбу в Гомельское военное радиотехническое училище ПВО, по окончанию которого направлен для прохождения воинской службы в Киевское объединение ПВО. В 1968 году окончил Киевское высшее радиотехническое училище войск ПВО по специальности «военный инженер по радиотехнике». Затем служил на офицерских должностях в различных регионах страны, защищая воздушные границы.
– Виктор Александрович, как вы попали во Вьетнам?
– Реализуя политику международного сотрудничества правительство СССР направляло в различные страны гражданских и военных специалистов. Среди стран, с которыми сотрудничали, были и страны в которых велись боевые действия. С одной стороны мы оказывали этим странам помощь, а с другой – защищали интересы своей страны. Поэтому выполнение интернационального долга военнослужащими фактически было защитой своего Отечества на дальних рубежах.
В начале 1971 года мне предложили поехать с семьёй в Египет, я согласился. Меня направили в учебный центр. Позже получил команду отбой. Осенью того же года мне предложили убыть в Демократическую Республику Вьетнам. Я дал согласие и в первых числах ноября вместе с другими специалистами прибыл во Вьетнам.
– Каким Вы увидели Вьетнам, когда прибыли туда?
– По прибытии во Вьетнам мы встретили доброжелательных и гостеприимных людей. Посмотрите на лица на фотографии. На лице доброта, уважение, радость общения. После мирной жизни в Советском Союзе мы оказались в воюющей стране за свою независимость. Бедность, скромность, высокий патриотизм, оптимизм, целеустремлённость. Так можно охарактеризовать народ и обстановку на то время.
Я приступил к обязанностям преподавателя военного училища, но обучал я не курсантов, а преподавателей. Страна заботилась о подготовке своих военных специалистов. Мы, советские военные специалисты, активно включились в эту работу.
В то время боевые действия велись в южной части Северного Вьетнама и в Южном Вьетнаме. С 1 апреля 1972 года американские войска развернули боевые действия на всей территории Северного Вьетнама.
– Как прошла Ваша акклиматизация?
– Практически безболезненно. Перед вылетом в Москве температура воздуха была +4 градуса, пасмурно, сыро, прохладно. Прилетаем во Вьетнам, а там, солнечно, температура +25, сухо. Вьетнам тропическая страна. На погоду сильное влияние оказывает Индийский океан. Там с октября по апрель сухой сезон, а с апреля по октябрь – влажный или мокрый сезон. В период сухого сезона дождей нет, погода бывает солнечной и пасмурной, могут быть туманы. Мокрый сезон отличается бесконечными ливневыми дождями. Температура воздуха более +40°C градусов днём и +38°C ночью. Относительная влажность воздуха 100%, при этом человек круглые сутки потный, одежда и постельное бельё влажные.
– Помните тот день, когда Вы оказались в зоне боевых действий?
– Из-за жаркой погоды рабочий день начинается в 7.00. Обеденный перерыв с 12.00 до 16.00. 1 апреля в 7.00 я начал занятия со своими слушателями. Погода облачная 10 баллов, нижняя кромка 400-500 метров. Через полчаса начались полёты истребителей под облаками. Шум двигателей заглушал мой голос. Потом всё стихло. Через некоторое время послышался из-за облаков рёв двигателей американских истребителей-бомбардировщиков. По звуку можно оценить, что самолёты загружены. Через небольшой промежуток времени началась бомбёжка. Я вместе со слушателями ушли в укрытие. Когда разрывы бомб прекратились, мы вышли. В метрах 800 от нас горел авторемонтный завод. В это время американские самолёты сбросили шариковые бомбы. Нам повезло. Контейнер не раскрылся, и мы не пострадали. Контейнер упал от нас в 70 метрах, а в его чреве покоилось 153 шариковых бомб, на каждого по десятку. После окончания налёта мы узнали о потерях и пострадавших.
– А что такое шариковая бомба?
– Шариковая бомба относится к оружию массового поражения. Она размером с кулак человека. Многим знакома граната Ф-1 (лимонка). Корпус гранаты чугунный, имеет внешнюю насечку для образования многочисленных осколков при её подрыве. В шариковой бомбе подобная насечка, но выполнена с внутренней поверхности корпуса. В корпус бомбы впрессованы стальные шарики диаметром 1 мм. При подрыве бомбы поражение осуществляется осколками корпуса и стальными шариками. Такой крохотный стальной шарик пробивает череп навылет. Попадая в тело человека, шарик токами крови может проникнуть в любой орган. Рентгеном обнаружить его трудно. Поэтому затруднено лечение пострадавших. В дальнейшем стали применять корпуса бомбы из полистирола. А полистирол для рентгена прозрачный. Врач не может обнаружить осколок в теле раненного, а, следовательно, не может оказать действенную помощь. Шариковые бомбы изготавливают различных конструкций. На фотографии шариковая бомба одной из конструкций, из применявшихся во Вьетнаме. Точечки на корпусе бомбы стальные шарики. В контейнер бомбы укладываются со сложенными стабилизаторами. При открытии контейнера бомбы вылетают и раскрываются их стабилизаторы. От высоты раскрытия контейнера зависит размер поражаемой площади. Высота раскрытия устанавливается на аэродроме вылета при загрузке контейнеров на борт самолёта.
– Пострадавшие, среди советских военных специалистов были?
– Да, были. Несмотря на принимаемые меры безопасности, на войне избежать потерь невозможно. После двойного ранения осколками шариковых бомб умер от ран офицер зенитно-ракетных войск. Два человека получили ранения.
– Представители каких стран оказывали помощь Вьетнаму?
– Там были специалисты из всех социалистических стран, кроме Румынии. Помощь, получаемая Вьетнамом составляла: от Советского Союза – 60%, Китайской Народной Республики – 20%, от остальных соцстран – 20%. Гражданские специалисты были со всех соцстран, а военные от СССР и КНР.
– Какая тактика была у американцев во Вьетнаме?
– Этот вопрос звучит не совсем корректно. Война есть продолжение политики. В разные периоды в зависимости от обстановки изменялись формы боевых действий и их интенсивность. Применяемые тактические приёмы зависят от целей, задач, применяемого вооружения и средств поражения.
В ДРВ в 1972 году возобновилась воздушная война. Боевые налёты осуществлялись через день. В воздухе одновременно находилось 800 – 1000 самолётов США. Иногда бывали редкие дни, когда в налёте участвовало 400 – 600 самолётов. Такие дни считались «мирными». Применение высокоточного оружия накладывало свои требования к применению вооружения и применяемой тактике. Авиация США стремилась осуществлять полный контроль над дорогами. Для этого уничтожали кроны деревьев, растущих вдоль дорог. Со своей стороны, вьетнамцы принимали контрмеры по маскировке транспортных средств.
– А вьетнамцы много самолетов сбивали?
– В среднем 80 самолётов в месяц. Конечно, для американцев это были большие потери. Но и вьетнамцы несли потери. Бомбили их высокоточным оружием, радиус отклонения 5 метров. Военные лётчики США пускали ракеты и сбрасывали бомбы на любой «огонёк». Свет лампы, дуга электросварки и т.п.
– А как относились вьетнамцы к пленным пилотам?
– Если американских пилотов пленили воины Народно-освободительной армии, то с пленными обращались в соответствии с международными нормами. Кормили пленных по самой высшей норме, как своих лётчиков. Остальные военнослужащие и гражданское население были полуголодными. Гражданское население международных норм не знало, поэтому их не выполняло. Ненависть населения к агрессору было более сильным, чем у нас в годы Великой Отечественной войны.
– На какой должности Вы были во Вьетнаме?
– Официально я был преподавателем военного училища, учил преподавателей училища. В свободное от занятий время добровольно оказывал помощь своим коллегам из аппарата Главного советника. Делать приходилось всё, что требовалось. Коллектив был дружный. Одной из функций нашей работы был анализ результатов боевого дня. После каждого налета мы изучали действия американской авиации, тактические приёмы, и другие параметры. Результаты анализа я доводил до офицеров Главного штаба ПВО ВНА для использования при планировании боевых действий.
– Какими учениками были вьетнамцы?
– Очень способными, любознательными, усердными и исполнительными. Всегда просили давать им материала больше, чем положено. Отношения у нас с ними складывались взаимно хорошие. Это было очень важно, потому что хоть эти ребята и закончили военные учебные заведения в Советском Союзе и в Китае, все равно уровень подготовки наших специалистов был значительно выше. Это связано с тем, что советская школа готовила хорошие кадры. У нас готовили специалистов широкого профиля, чтобы он мог работать в смежных областях, оказывать помощь товарищу или заменять его в боевой обстановке.
– Где располагалось училище, в котором Вы преподавали?
– Оно находилось в 30 километрах севернее Ханоя в городе Шантай. Училище было большое многопрофильное.
– Было ли Вам страшно во время бомбежек?
– Человек испытывает страх при любой опасности, это заложено природой. Человек как высшее существо способен управлять своими чувствами. С одной стороны, находясь постоянно в опасной обстановке, он приспосабливается (привыкает). Появляется беспечность, не оправданная бравада. С другой стороны, человек анализирует обстановку и принимает решения как вести себя с учётом применяемого оружия и боеприпасов. Животный страх идет от невежества. Такие люди склонны к панике и другим необдуманным действиям. В боевой обстановке главное помнить о выполнении боевой задачи и её выполнять. Тогда страху места не останется.
– А как был налажен быт?
– Бытовые условия создаются у всех народов на базе национальной культуры и реальных материальных возможностей. В годы Великой Отечественной войны у каждого офицера Вермахта была походная ванна. Наши все военнослужащие использовали природные источники воды: колодцы, реки, озёра. У вьетнамской армии не было возможности создать комфортные условия для своих военнослужащих. Поэтому использовали природные возможности, благо там тепло круглый год.
– А как Вы соблюдали гигиену?
– Советские военные специалисты, воспитанные на народных традициях и культуре, вели себя скромно, понимая в каком тяжёлом положении находится страна и её героический народ. Наши медики отслеживали санитарную обстановку и давали рекомендации нашим специалистам как создать гигиенические и санитарные нормы.
– А как питались вьетнамцы?
– Население страны голодало. В стране была карточная система. Выручали природные условия. Там собирали два урожая риса и овощей каждый год. Говорить о диетических нормах не приходилось. Дополнительно люди пользовались дарами джунглей. Разводили домашнюю птицу и скот.
Военнослужащие питались плохо. Лучше не из чего. Должен обратить внимание на то, что руководители всех рангов, включая высшее руководство страны питалось и одевалось как все люди. Никто не выделялся. Никто и не стремился выделиться.
По высшей норме кормили только лётчиков. По-другому поступить нельзя. Голодный лётчик в воздухе теряет сознание. Погибает лётчик, разрушается самолёт. Потери во много крат больше чем дать хороший паёк.
– Среди наших советников были ли женщины?
– Среди военных – нет, а среди гражданских специалистов были женщины, но как только начались боевые действия всех гражданских специалистов отправили в Союз. Среди работников посольства были женщины. А военнослужащие все были мужчины.
– А связи у наших мужчин с вьетнамскими женщинами были?
– Этот вопрос в духе современной бульварной прессы. Моральный уровень советских военных специалистов был намного выше, чем теперь. Всех предупреждали о недопустимости такого поведения. Вьетнамские власти это строго пресекали. Действовали законы военного времени. За связь с иностранцами вьетнамских граждан строго наказывали, как за тяжкое преступление.
– Но советские граждане вроде как друзья были?
– Друзья, но все равно иностранцы. Законы военного времени очень суровы. Война не прощает ни малейшей оплошности. Они вынуждены были к нам относиться с бдительностью. Обычные вьетнамские граждане, взрослые и дети относились к нам, я бы сказал с любовью. Сами голодные, но готовы с нами поделиться последним. Мы им отвечали взаимностью, поддерживали, помогали как могли.
Вьетнамские семьи были большие по 12–15 человек. Старшие уже заводят свои семьи, а младшие ещё на руках у родителей.
Вот пример. После эвакуации нас в горы мне сделали аудиторию под домом на сваях местного сельского учителя. У него были маленькие дети. Сначала они меня стеснялись. Потом познакомились, подружились. Когда видели, что я иду по горной тропинке, бежали с радостью ко мне на встречу. Приятно было и мне. Я их одаривал гостинцами. Мои дети остались далеко в Киеве.
– А как вьетнамские солдаты относились к поставляемой из Союза технике? Ведь, как известно, к тому что достается бесплатно и отношение как не к своему?
– Затронутая в вопросе норма характерна для западной европейской культуры. Вьетнамцы никогда не купались в роскоши. Они знали цену всему, дорожили нашей помощью. На войне приходится дорожить каждым патроном, не то, что боевой техникой. Они к имуществу относились бережно. Этому способствовало политическое воспитание военнослужащих.
– Что Вам помогало выживать в таких жестких условиях?
– Ну, во-первых, то, что мы советские люди, люди высокой морали. Закаленные, выдержанные, воспитанные на боевых, трудовых и культурных традициях старших поколений. У многих свой жизненный опыт, приобретённый в годы Великой Отечественной войны. Тот аскетический быт нам в диковину не был.
– А как были мотивированы американские пилоты?
– Американские военнослужащие, в том числе военные лётчики работали за деньги, при чём большие. Американский лётчик за один боевой вылет получал больше, чем я за год. Война – это их бизнес. Они не рисковали. Предвидя опасность, уклонялись от боя.
– Вам доводилось пробовать вьетнамскую национальную кухню?
– Приходилось. На официальных приемах, различных встречах нас угощали наряду с европейскими и местными блюдами. Чтобы избежать конфуза предупреждали, что за блюдо и из чего приготовлено.
– Что для Вас было самое тяжелое во Вьетнаме?
– Мне сложно сказать. Мы делали свою работу, не отвлекаясь на неудобства. О них никогда не думали.
– А как вьетнамцы относились к табаку и спиртному?
– Табак курили. А вот водкой сильно не увлекались. Пили самодельную в основном. Спиртное было очень дешевое. Например, коньяк, который у нас стоил 20 рублей, у них стоил 3 рубля на наши деньги. Они особо не пили. Не за что было.
– А наши специалисты?
– Наши употребляли алкогольные напитки умеренно, соблюдая культуру питья, по нашим хорошим традициям. Тех, кто допускал злоупотребление возвращали в Союз.
– А вообще конфликты между нашими специалистами были?
– Нет. Жили мы очень дружно. Помогали друг-другу. Выручали. Поддерживали.
– А как складываются сейчас отношения у бывших советских военных специалистов с представителями Вьетнама?
– Очень хорошие. Они нас всегда поддерживают. Мы регулярно встречаемся. Вьетнамская сторона за свой счёт приглашает ветеранов во Вьетнам на отдых и экскурсии. В 2013 году в Киев приезжала делегация Вьетнама, во главе с начальником политуправления Вьетнамской народной армии, который посетил нашу организацию и подарил нам картину.
