Наше государство проявляет подчас удивительную сноровку в движении
взад-вперед, не трогаясь при этом с места. В стране, где треть населения
— пенсионеры (90 на 100 работающих!), где средняя продолжительность
жизни без болячек — 55 лет, где более 40 проц. мужчин не доживают до
шестидесяти, решение этого круга проблем — пробный камень для власти.
ЗОНА ТРЕВОГИ
Дебаты (а у нас прений больше, чем рвения) вокруг пенсионного возраста и независимых пенсионных фондов не утихают, периодически обостряясь; но вопрос, из чьей руки пенсионер будет получать подаяние — из государственной или частной (кажется, это всего лишь правая и левая рука), не затрагивает чего-то главного. Гордиев узел по-прежнему затянут на шее 13,7 млн. украинских пенсионеров, из которых 1,3 млн. получают нищенские 500—600 гривен в месяц.
Так или иначе, наша жизнь строится вокруг мифа о пенсии, он во многом определяет действия, предсказуемую норму поведения. Хотя, кажется, для людей среднего возраста пенсия — далекая перспектива, но она, как массивная темная планета, контролирует тонкие магнитные поля жизненных траекторий. Человек 35—40 лет, особенно если его вдруг не принимают на новую работу, почти не вуалируя мотивировку отказа его возрастом, впервые слышит далекий, но неумолимо нарастающий звон пенсионного колокола...
По любопытным статистическим данным, обнародованным в 1980-е годы, человек к моменту выхода на пенсию вырабатывал в 2,5 раза больше, чем потреблял сам; сейчас — это видно без всякой статистики, как говорится, невооруженным глазом, — соотношение обратное. Центр тяжести социума смещен, и об устойчивости речи быть не может. Тем не менее, пенсионная система жизнеспособна, пока структура общества напоминает правильную трапецию, основанием которой служат плательщики налогов и пенсионных отчислений, а вершиной — пенсионеры. Чем больше эта фигура вытягивается, приближаясь к треугольнику, тем лучше. В Украине же это — прямоугольник, грозящий стать перевернутой трапецией. Уже сейчас расходы на пенсионное обеспечение по отношению к ВВП достигли у нас наивысших отметок в Европе, каждая пятая гривня госбюджета идет на латание дыр Пенсионного фонда, и откладывать реформы в этой области просто невозможно. Между тем идеи, предложенные правительством, что характерно — под давлением МВФ, предполагающего, видимо, что очередной кредит он собирается выделить стране, во всем, в частности, и по уровню продолжительности жизни, соответствующей европейским стандартам (эта ложь видна, даже если зажмуришься), ничего доброго населению не сулят. Кажется, выдвигая их, нынешние власти, заверяющие с агитационных билбордов, что строят «новую Украину», как раз беспардонно ориентируются на печальную статистику смертности и втайне рассчитывают ослабить бюджетное бремя тем, что, изымая сегодня взносы в Пенсионный фонд, возмещать их многим исправным налогоплательщикам не будут — те попросту уйдут на вечный покой, не дождавшись «заслуженного отдыха».
Кстати, а вот о своей старости власть имущие могут не слишком волноваться. Себя-то они обеспечивают по-царски. Скажем, закон «О статусе народного депутата Украины» предусматривает для наших избранников и сонма их помощников целый ряд льгот и привилегий, которые перечислены в нескольких статьях и занимают едва ли не половину текста всего закона. Даже официальная смета депутатских расходов огромна и в расчете на одного «народного слугу» составляет около 1,3—1,5 млн. гривен в год. Так, два года назад только на депутатское жилье было потрачено 50 млн. гривен (10 млн. — на компенсацию для приобретения жилья, 15 млн. — на проектирование новых депутатских квартир и т. д.).
Добавим: звание народного депутата сохраняется за его носителем пожизненно, что означает право так же пожизненно пользоваться привилегиями. Например, по достижении пенсионного возраста депутату назначается пенсия в размере 80 проц. от месячной заработной платы народного избранника, работающего в настоящее время, с учетом всех доплат и надбавок к должностному окладу. Как общество должно к этому относиться? Видимо, в данном случае необходимо требовательно заявлять о реформе власти, прежде чем начинать пенсионную реформу!
ТУМАННОЕ БУДУЩЕЕ
Впрочем, не нужно быть экономистом, чтобы понять: устранение льготных диспропорций (так называемая солидарная система) никоим образом не увеличит размеров пенсий для простого народа. Постепенное повышение пенсионного возраста (плюс шесть месяцев каждый год с 2012-го до 2021-го) с финансовой точки зрения — паллиатив: дефицит бюджета Пенсионного фонда в этом случае снизится лишь на 20 проц. Всерьез уже заговорили о реальном, а не только законодательном, подключении к государственному Пенсионному фонду негосударственного. Но что такое негосударственный фонд? Сегодня он есть, а завтра поменялась власть — и... Нет такого банка, плакали ваши денежки. Все это мы уже проходили! Люди не доверяют власти, но еще больше — частным структурам, подозревая в них особую шаткость, источник гипотетической нестабильности.
В отличие от солидарной накопительная система предусматривает существование личного счета, пополняющегося в течение жизни; именно эти средства и станут вашими, когда придет время «разбить копилку». Всю жизнь вы делаете взносы, не имея возможности изъять деньги до пенсии — какой лакомый кусок, какой простор для махинаций! У понимающих людей от таких перспектив голова кружится, учащается сердцебиение... Так откуда взять строжайший контроль за распределением средств в таких фондах? Пчелы у себя мед не воруют... Словом, действующих стимулов явно недостаточно. Зато унижений — с избытком. Гонки за длинным рублем (надо на что-то жить, и жить хорошо, а не только откладывать), за трудовым стажем столь же унизительны, как те пенсионные гроши, ведь деньги все равно обесценятся, пройдя через десяток инфляций: вспомним доплату, которой некоторые категории пенсионеров «осчастливил» Кабинет министров в 2007 году, — 42 гривни! Как говорится, радуйтесь, старички, и ни в чем себе не отказывайте...
Сегодняшние бабушки и дедушки надеются: за счет уплаты налога младшие современники смогут их содержать — ведь сами нынешние старики когда-то исправно платили пенсионные взносы! Но законы и ментальность диктуют иное: покуда бизнес в тени, сложно перевести в «белую» бухгалтерию свои доходы. Лично я не верю, что государство будет меня обеспечивать. Но и далеко не каждая фирма довольствует мою старость, даже если я проработал в ней всю жизнь; не каждый банк, куда я исправно вносил деньги на личный счет, возвратит мне отсроченные блага. Будущее любого предприятия все еще очень туманно в нашей стране.
ДАМОКЛОВ МЕЧ
Расцвет накопительных пенсионных систем — секунда в масштабах истории. Ему предшествовал чуть более долгий период госпенсий, основанных на чистом налогообложении владельцев трудовых книжек. До этого были пенсионные учреждения, финансируемые патроном-аристократом. Еще раньше — «пенсии», оплачиваемые сувереном из доходов от войны, «пенсии» в виде земельных наделов и т. д. И если какой-нибудь историк возьмется рассмотреть проблему будущего пенсионной системы, то он, скорее всего, придет к убеждению, что, как и многие институты, уходящие корнями в социалистические учения, разработанные лишь в первой половине XX века, пенсион — явление, обычно не поспевающее за динамикой перемен. Идея ликвидации пенсионных систем как таковых, реализацией которой, похоже, все и закончится, конечно, способна вызвать оторопь и недоумение: а что взамен? При этом ясно, что утрата трудоспособности гражданина должна быть компенсирована именно обществом, поскольку никто другой этого не сделает.
Грозящая катастрофой ликвидация госпенсии на деле имеет столько позитивных сторон, что исчезновение понятий «пенсионный возраст», «пенсионер» просто неизбежно — и это произойдет, когда станут анахронизмом, общественным рудиментом нынешние представления об осенней поре жизни. В соседней России даже негосударственный Пенсионный фонд, законодательно учрежденный еще в 1998 году, рельефно проявляет антигуманные последствия идеи равенства в пожилом возрасте: новый тренд на рынке труда, ликвидировавший в крупных городах безработицу, одновременно породил чудовищную трудовую дискриминацию. Верхняя планка отказа претенденту на вакансию по возрасту упала со стандартных 55 лет до 40—45. Но суть даже не в этом!
Кто у нас, прямо говоря, пенсионер? Человек, лишенный права прожить четверть жизни так, как прожиты другие три четверти — в заботах, труде, ощущении собственной значимости. И если вам кажется, что многомиллионная индустрия развлечений для пенсионеров в Украине — заполошные газетки-кликуши, оболванивающие телесериалы и политические шоу (да-да, это все для них!) наряду со сборниками кроссвордов в электричках, экстрасенсами и снадобьями, самолечением и чудодейственными таблетками, поликлиническим обслуживанием и пенсией-милостыней, — если вы считаете, что все это не унизительно, вы ошибаетесь, и дай вам Бог не прочувствовать это на себе.
ВЕРНЫЙ КОЗЫРЬ
Подавляющее большинство людей пенсионного возраста в Украине трудятся, большинство — до гроба. Но трудятся преимущественно не там, где должны и где максимально эффективны, а на местах, которые заведомо ниже их квалификации и умений. Сам факт оплаты пенсионерам «прожиточного минимума» является для работодателя отличным поводом недоплачивать как минимум ту сумму, которую он тратит на пенсионный налог, — но на практике гораздо большую.
Самим фактом существования «пенсионного возраста» люди, перешагнувшие черту этой даты, оказываются как будто заточенными внутри колокола, выход из-под которого — только вниз, в землю. Возраста этого ждут и втайне опасаются, ибо рано или поздно к разговору о здоровье, картошке и сериале привлекут и вас.
Пора понять: трудоспособность определяется не возрастом, а возможностью трудиться, которая носит индивидуальный характер и не должна выноситься как приговор путем среднестатистических калькуляций. Это обессмыслит главную идею пенсионной системы — ее принудительность и всеобщность. Конечно, государство будет сопротивляться, ведь оно лишается мощнейшего козыря в социальном обеспечении и доброго куска власти. Тем самым создается масштабное перемещение населения в область компетенции совсем других институций, народ просто обязан будет стать экономически активнее и самостоятельнее.
15, 20, 30 лет под колпаком колокола, жизнь в полусне, в ожидании конца — эта перспектива воистину аморальна. На смену этому должен прийти более этичный порядок вещей, при котором человеческий возраст будет несоизмеримо менее значим, нежели потенциал, талант, само качество человека. Нужны коренные изменения в индустрии развлечений, смена принципов работы здравоохранения (сейчас ориентированного на максимальное продление календарной, но не интеллектуальной жизни), коррективы общественных стереотипов восприятия возрастных «сезонов» — молодости и старости. Думается, понимание этого придет со временем. Если только сама наша страна до той поры не войдет в топкую заводь «пенсии», куда вот уже без малого 20 лет загоняет своих граждан.
Дебаты (а у нас прений больше, чем рвения) вокруг пенсионного возраста и независимых пенсионных фондов не утихают, периодически обостряясь; но вопрос, из чьей руки пенсионер будет получать подаяние — из государственной или частной (кажется, это всего лишь правая и левая рука), не затрагивает чего-то главного. Гордиев узел по-прежнему затянут на шее 13,7 млн. украинских пенсионеров, из которых 1,3 млн. получают нищенские 500—600 гривен в месяц.
Так или иначе, наша жизнь строится вокруг мифа о пенсии, он во многом определяет действия, предсказуемую норму поведения. Хотя, кажется, для людей среднего возраста пенсия — далекая перспектива, но она, как массивная темная планета, контролирует тонкие магнитные поля жизненных траекторий. Человек 35—40 лет, особенно если его вдруг не принимают на новую работу, почти не вуалируя мотивировку отказа его возрастом, впервые слышит далекий, но неумолимо нарастающий звон пенсионного колокола...
По любопытным статистическим данным, обнародованным в 1980-е годы, человек к моменту выхода на пенсию вырабатывал в 2,5 раза больше, чем потреблял сам; сейчас — это видно без всякой статистики, как говорится, невооруженным глазом, — соотношение обратное. Центр тяжести социума смещен, и об устойчивости речи быть не может. Тем не менее, пенсионная система жизнеспособна, пока структура общества напоминает правильную трапецию, основанием которой служат плательщики налогов и пенсионных отчислений, а вершиной — пенсионеры. Чем больше эта фигура вытягивается, приближаясь к треугольнику, тем лучше. В Украине же это — прямоугольник, грозящий стать перевернутой трапецией. Уже сейчас расходы на пенсионное обеспечение по отношению к ВВП достигли у нас наивысших отметок в Европе, каждая пятая гривня госбюджета идет на латание дыр Пенсионного фонда, и откладывать реформы в этой области просто невозможно. Между тем идеи, предложенные правительством, что характерно — под давлением МВФ, предполагающего, видимо, что очередной кредит он собирается выделить стране, во всем, в частности, и по уровню продолжительности жизни, соответствующей европейским стандартам (эта ложь видна, даже если зажмуришься), ничего доброго населению не сулят. Кажется, выдвигая их, нынешние власти, заверяющие с агитационных билбордов, что строят «новую Украину», как раз беспардонно ориентируются на печальную статистику смертности и втайне рассчитывают ослабить бюджетное бремя тем, что, изымая сегодня взносы в Пенсионный фонд, возмещать их многим исправным налогоплательщикам не будут — те попросту уйдут на вечный покой, не дождавшись «заслуженного отдыха».
Кстати, а вот о своей старости власть имущие могут не слишком волноваться. Себя-то они обеспечивают по-царски. Скажем, закон «О статусе народного депутата Украины» предусматривает для наших избранников и сонма их помощников целый ряд льгот и привилегий, которые перечислены в нескольких статьях и занимают едва ли не половину текста всего закона. Даже официальная смета депутатских расходов огромна и в расчете на одного «народного слугу» составляет около 1,3—1,5 млн. гривен в год. Так, два года назад только на депутатское жилье было потрачено 50 млн. гривен (10 млн. — на компенсацию для приобретения жилья, 15 млн. — на проектирование новых депутатских квартир и т. д.).
Добавим: звание народного депутата сохраняется за его носителем пожизненно, что означает право так же пожизненно пользоваться привилегиями. Например, по достижении пенсионного возраста депутату назначается пенсия в размере 80 проц. от месячной заработной платы народного избранника, работающего в настоящее время, с учетом всех доплат и надбавок к должностному окладу. Как общество должно к этому относиться? Видимо, в данном случае необходимо требовательно заявлять о реформе власти, прежде чем начинать пенсионную реформу!
ТУМАННОЕ БУДУЩЕЕ
Впрочем, не нужно быть экономистом, чтобы понять: устранение льготных диспропорций (так называемая солидарная система) никоим образом не увеличит размеров пенсий для простого народа. Постепенное повышение пенсионного возраста (плюс шесть месяцев каждый год с 2012-го до 2021-го) с финансовой точки зрения — паллиатив: дефицит бюджета Пенсионного фонда в этом случае снизится лишь на 20 проц. Всерьез уже заговорили о реальном, а не только законодательном, подключении к государственному Пенсионному фонду негосударственного. Но что такое негосударственный фонд? Сегодня он есть, а завтра поменялась власть — и... Нет такого банка, плакали ваши денежки. Все это мы уже проходили! Люди не доверяют власти, но еще больше — частным структурам, подозревая в них особую шаткость, источник гипотетической нестабильности.
В отличие от солидарной накопительная система предусматривает существование личного счета, пополняющегося в течение жизни; именно эти средства и станут вашими, когда придет время «разбить копилку». Всю жизнь вы делаете взносы, не имея возможности изъять деньги до пенсии — какой лакомый кусок, какой простор для махинаций! У понимающих людей от таких перспектив голова кружится, учащается сердцебиение... Так откуда взять строжайший контроль за распределением средств в таких фондах? Пчелы у себя мед не воруют... Словом, действующих стимулов явно недостаточно. Зато унижений — с избытком. Гонки за длинным рублем (надо на что-то жить, и жить хорошо, а не только откладывать), за трудовым стажем столь же унизительны, как те пенсионные гроши, ведь деньги все равно обесценятся, пройдя через десяток инфляций: вспомним доплату, которой некоторые категории пенсионеров «осчастливил» Кабинет министров в 2007 году, — 42 гривни! Как говорится, радуйтесь, старички, и ни в чем себе не отказывайте...
Сегодняшние бабушки и дедушки надеются: за счет уплаты налога младшие современники смогут их содержать — ведь сами нынешние старики когда-то исправно платили пенсионные взносы! Но законы и ментальность диктуют иное: покуда бизнес в тени, сложно перевести в «белую» бухгалтерию свои доходы. Лично я не верю, что государство будет меня обеспечивать. Но и далеко не каждая фирма довольствует мою старость, даже если я проработал в ней всю жизнь; не каждый банк, куда я исправно вносил деньги на личный счет, возвратит мне отсроченные блага. Будущее любого предприятия все еще очень туманно в нашей стране.
ДАМОКЛОВ МЕЧ
Расцвет накопительных пенсионных систем — секунда в масштабах истории. Ему предшествовал чуть более долгий период госпенсий, основанных на чистом налогообложении владельцев трудовых книжек. До этого были пенсионные учреждения, финансируемые патроном-аристократом. Еще раньше — «пенсии», оплачиваемые сувереном из доходов от войны, «пенсии» в виде земельных наделов и т. д. И если какой-нибудь историк возьмется рассмотреть проблему будущего пенсионной системы, то он, скорее всего, придет к убеждению, что, как и многие институты, уходящие корнями в социалистические учения, разработанные лишь в первой половине XX века, пенсион — явление, обычно не поспевающее за динамикой перемен. Идея ликвидации пенсионных систем как таковых, реализацией которой, похоже, все и закончится, конечно, способна вызвать оторопь и недоумение: а что взамен? При этом ясно, что утрата трудоспособности гражданина должна быть компенсирована именно обществом, поскольку никто другой этого не сделает.
Грозящая катастрофой ликвидация госпенсии на деле имеет столько позитивных сторон, что исчезновение понятий «пенсионный возраст», «пенсионер» просто неизбежно — и это произойдет, когда станут анахронизмом, общественным рудиментом нынешние представления об осенней поре жизни. В соседней России даже негосударственный Пенсионный фонд, законодательно учрежденный еще в 1998 году, рельефно проявляет антигуманные последствия идеи равенства в пожилом возрасте: новый тренд на рынке труда, ликвидировавший в крупных городах безработицу, одновременно породил чудовищную трудовую дискриминацию. Верхняя планка отказа претенденту на вакансию по возрасту упала со стандартных 55 лет до 40—45. Но суть даже не в этом!
Кто у нас, прямо говоря, пенсионер? Человек, лишенный права прожить четверть жизни так, как прожиты другие три четверти — в заботах, труде, ощущении собственной значимости. И если вам кажется, что многомиллионная индустрия развлечений для пенсионеров в Украине — заполошные газетки-кликуши, оболванивающие телесериалы и политические шоу (да-да, это все для них!) наряду со сборниками кроссвордов в электричках, экстрасенсами и снадобьями, самолечением и чудодейственными таблетками, поликлиническим обслуживанием и пенсией-милостыней, — если вы считаете, что все это не унизительно, вы ошибаетесь, и дай вам Бог не прочувствовать это на себе.
ВЕРНЫЙ КОЗЫРЬ
Подавляющее большинство людей пенсионного возраста в Украине трудятся, большинство — до гроба. Но трудятся преимущественно не там, где должны и где максимально эффективны, а на местах, которые заведомо ниже их квалификации и умений. Сам факт оплаты пенсионерам «прожиточного минимума» является для работодателя отличным поводом недоплачивать как минимум ту сумму, которую он тратит на пенсионный налог, — но на практике гораздо большую.
Самим фактом существования «пенсионного возраста» люди, перешагнувшие черту этой даты, оказываются как будто заточенными внутри колокола, выход из-под которого — только вниз, в землю. Возраста этого ждут и втайне опасаются, ибо рано или поздно к разговору о здоровье, картошке и сериале привлекут и вас.
Пора понять: трудоспособность определяется не возрастом, а возможностью трудиться, которая носит индивидуальный характер и не должна выноситься как приговор путем среднестатистических калькуляций. Это обессмыслит главную идею пенсионной системы — ее принудительность и всеобщность. Конечно, государство будет сопротивляться, ведь оно лишается мощнейшего козыря в социальном обеспечении и доброго куска власти. Тем самым создается масштабное перемещение населения в область компетенции совсем других институций, народ просто обязан будет стать экономически активнее и самостоятельнее.
15, 20, 30 лет под колпаком колокола, жизнь в полусне, в ожидании конца — эта перспектива воистину аморальна. На смену этому должен прийти более этичный порядок вещей, при котором человеческий возраст будет несоизмеримо менее значим, нежели потенциал, талант, само качество человека. Нужны коренные изменения в индустрии развлечений, смена принципов работы здравоохранения (сейчас ориентированного на максимальное продление календарной, но не интеллектуальной жизни), коррективы общественных стереотипов восприятия возрастных «сезонов» — молодости и старости. Думается, понимание этого придет со временем. Если только сама наша страна до той поры не войдет в топкую заводь «пенсии», куда вот уже без малого 20 лет загоняет своих граждан.