|
Помню, в начале семидесятых редактор поручил мне, начинающей журналистке, сделать материал о встрече иностранной делегации. Машина председателя горисполкома, в которой я находилась вместе с её
хозяином, возглавляла колонну. Так вот, мы проезжаем населенный пункт,
а в это время вдоль автострады передвигается на самодельном средстве, в
виде доски на четырех колесиках, инвалид - полностью без ног, один корпус.
Деревянными брусками, которые держит в руках, отталкивается от пыльной
обочины. Одет он был в выцветшую гимнастерку, а на груди две боевые
медали.
| |
| Председатель горисполкома, увидев его, пришел буквально в ярость. Такое
зрелище, считал он, нарушало впечатления иностранцев от программы встречи. Ведь в то время официально у нас не было никаких проблем.
А тут такое!!!… Жалость вызывает человек, будь он хоть чиновником, хоть просто
соседом, которому кажется, что можно отгородиться от жизни, одеть
розовые очки или засунуть голову в песок, спрятаться от чужих проблем,
горя, боли. По какой-то жизненной логике, все эти невзгоды быстро
приходят именно к тем, кто бережет свои нервишки. Всё это всплыло в связи с информацией о полтавчанке начавшей голодовку
с требованием снять со стены девятиэтажки, где она живет, памятную
доску в честь героя афганца. Якобы доска плохо стала влиять на ее
психику, особенно когда к ней приносят живые цветы. Вот так: двадцать
лет висит доска в городе Полтаве, на улице имени Валерия Грабчака,
двадцать лет местные жители, «афганцы», молодежь чтят память своего
земляка, гордятся им… Я за то, чтобы бережно относились к каждому человеку, тем более к тому,
кого потрепала жизнь, кто с годами утратил здоровье. И тем не менее не
понимаю, кто в данной ситуации более неадекватен: всполошившаяся
женщина, или средства массовой информации, пытающиеся делать очередную
чернуху на чужом горе?
А имена героев будут жить в веках!
Галина Язвинская | | |