 Сегодня мы можем открыто взглянуть на афганские события и дать им
объективную оценку. Сегодня мы можем говорить, что главным героем тех
событий был солдат, для которого воинский долг был высоким смыслом
жизни, был подвигом. Невозможно забыть мужество, героизм и
самоотверженность солдат и офицеров. С каждым днем все дальше и дальше та война, но воины-интернационалисты и сегодня остаются для нас героями. Некоторых из них уже нет среди нас, а многие до сих пор носят на своих плечах погоны. Мы встретились с капитаном милиции Павлом Андрюшкиным. |
| – Павел Николаевич скажите, что Вы испытали, когда узнали, где вам придется служить? – В армию призывался в октябре 1985 года. В то время я работал слесарем на Макеевском металлургическом комбинате имени Кирова. Утром 14 октября вызвали в военкомат, а уже 15-го я и еще несколько ребят из Макеевки ждали свою команду на пересылочном пункте. Моя команда была отправлена для прохождения курса молодого бойца в город Грозный, где в течение 3 месяцев мы усилено занимались физической, тактической, огневой подготовкой, изучали приемы рукопашного боя. До последнего дня мы не знали, где мы будем служить, но где-то в душе было предчувствие, что нас готовят в Афганистан. 31 января 1986 года «борт» с солдатами взял курс на Кабул. В Самарканде дозаправка, взлет, и через некоторое время мы уже были над территорией Афганистана. Я смотрел в иллюминатор и видел, как под нами расстилается бескрайний горный массив. Что я чувствовал, что происходило у меня в душе, выразить трудно, но одно могу сказать точно, что был интерес, даже если точнее выразиться, был «дикий интерес», потому что мы летели на войну, о которой знали только по рассказам. Кабул нас встретил теплой весенней погодой. Первые слова, которые, я услышал на афганской земле, - было приветствие офицера воздушно десантных войск: «Мы Вас приветствуем на земле Афганистана, будете проходить службу в войсках спец назначения». Вот так я оказался в Афганистане. – В каком именно месте в Афганистане Вам пришлось нести службу? – Наш батальон дислоцировался в провинции Логар, это между Кабулом и Гардезом. Перед нами была поставлена боевая задача: не допустить передвижение вооруженных бандформирований и караванов с оружием и боеприпасами, которые шли из Пакистана. – Как скоро Вам пришлось принять участие в боевой операции? – «Молодых» старались не брать в боевые выходы, но где-то через полгода я в составе группы впервые вышел на «боевые». Мы должны были захватить караван с оружием. В этом выходе я получил боевое крещение. Стреляли в меня, я стрелял, свистели пули, бой закончился так же неожиданно, как и начался. Хотите знать, было ли страшно? Страшно стало, когда закончился бой, появился осознанный страх, произошел какой-то душевный надлом, моральный, произошла реальная оценка действительности. Но по настоящему стало страшно, когда после ранения попал в госпиталь и увидел покалеченных молодых ребят - без рук, без ног, на инвалидных колясках… – Какой случай Вам больше всего запомнился за время пребывания в Афганистане? – Шел июнь 1987 года. В начале месяца в провинции Логар была проведена крупная армейская операция по ликвидации бандформирований, моджахедам был нанесен значительный урон. Провинцию основательно зачистили от вооруженных отрядов. Наступил период относительного затишья. Через некоторое время поступили разведданные об активизации различных вооруженных группировок. Рота вышла на отработку ущелья, по которому предположительно должен был пролегать маршрут движения бандитского каравана. В предполагаемый квадрат шли двое суток. Дойдя до ущелья, устроили засаду. Рано утром на горной тропе появился головной дозор сопровождения каравана. За ними тащили на себе тяжелые тюки лошади и ишаки… Много раз нам приходилось задерживать на горных тропах и ущельях вражеские караваны, лицом к лицу сталкиваясь с «душманами». Этот караван был каким то особенным, потому как его сопровождали на удивление рослые, крепкие, под два метра ребята, которые ну никак не были похожи на «душманов». Как потом оказалось, это были боевики организации под названием «Исламский комитет», базирующейся в Пакистане, которая должна была переправить через границу караван с крупной суммой денег, оружием и боеприпасами для поддержания вооруженных формирований моджахедов. Когда караван вышел на линию огня, рота открыла огонь на поражение, завязался бой. Один из исламских боевиков залег в расщелину и пулеметным огнем заставил роту залечь. Кинжальный огонь не давал солдатам поднять головы. В это время сзади к «душманам» подтянулся основной отряд сопровождения. Я вместе с пулеметчиком занял позицию и пытался подавить огневую точку противника. Солнце, поднявшееся из-за гор, слепило глаза, и мы видели только лишь вспышки «духовского» пулемета, поэтому решили поменять позицию и перебежками двинулись по ущелью. Залегли под прикрытием валунов, позиция позволяла видеть, откуда ведет огонь противник. Внезапно я услышал хлопок и боковым зрением увидел, как опрокинуло на спину пулеметчика. Когда я подполз к нему, то увидел, что у него была прострелена рука и перебита кость ноги. Брючным ремнем я перетянул ногу, чтобы остановить кровотечение и потянул его вниз к БТРу, где находился санинструктор. Все это время «душман» пытался накрыть нас огнем. Сориентировавшись, я и трое бойцов перебежками двинулись к огневой точке. Я двинулся в обход, а ребята начали заходить с другой стороны. В очередной раз, присев на колено я достал из «лифчика»(разгрузочного жилета) полный рожок и присоединил к автомату. В этот момент глаза ослепила яркая вспышка и руку пронзила острая боль, и я потерял сознание. Приходил в себя постепенно: сначала увидел солнце и горы, только потом стали слышны звуки боя. Левой руки словно не было, она полностью онемела: средний палец был полностью раздроблен, а в предплечье было сквозное ранение. Подоспевшие товарищи остановили кровотечение и оттянули меня в БТР. «Душманская» пуля, раздробив палец, попала в магазин и рикошетом ушла вверх, пробив руку. Получается, что автоматный рожок спас мне жизнь… Наша рота при поддержке штурмовой авиации выполнила поставленную боевую задачу, еще один вражеский караван был разгромлен. Почти месяц я провел в госпитале в Кабуле и осенью 1987 я покинул Афганистан. – Что чувствовали Вы, покидая Афганистан? – Я покидал Афганистан с чувством честно выполненного воинского долга, приказа Родины, с чувством патриотизма и гордости, как человек с военной присягой в душе и сердце. И поверьте, это не пустые и не громкие слова, за этими словами стоит очень многое… За мужество, проявленное в бою, Павел Андрюшкин был представлен к медали «За отвагу». Награду ему вручили спустя два месяца после демобилизации. Тот бой на афганской земле для него оказался последним, но не последним в жизни. Сегодня капитан милиции Павел Андрюшкин, как и когда-то в армии, на передовых рубежах незримого милицейского фронта, нередко вступая в схватку с преступниками, обеспечивает безопасность на наших дорогах…
Алина Горгес,
вільний журналіст "ХайВей" |