"ПРАВДА" И "ОТВЕТСТВЕННОСТЬ" СМИ
      Должны ли репортеры и журналисты давать, как свидетели в суде, клятву: "Писать и говорить правду. Только правду. Одну правду"? Ответ не так прост, как может показаться.
    Позвольте ответить на него не сразу, а после того, как опишу три ситуации, связанные со средствами массовой информации (СМИ).
 
     Ситуация первая: Во время войны во Вьетнаме погибли пятьдесят тысяч американских солдат и офицеров. Из тех, кто вернулся в Америку, погибло в три раза больше. Одни покончили с собой, другие так или иначе позволили себе умереть.
Кто виноват в их смерти? Кто их убийцы?
   Психологи пытались объяснить массовую гибель ветеранов тем, что военная смерть догнала солдат, вернувшихся домой, что их память была "заражена" кошмарами войны и не давала жить недавним фронтовикам. Это не правда, не вся правда. Так может быть лишь в редких случаях. Большинство послевоенных жертв было "убито" американской антивоенной прессой, обрушившей не только на зачинщиков войны, но и на ее участников "праведный гнев" антивоенного движения, бурю протеста против несправедливой вьетнамской войны. Вьетнамских ветеранов-американцев пресса Америки обличала как убийц мирного населения маленькой дальневосточной страны. "Военные подвиги" во Вьетнаме многие журналисты клеймили позором. Погибшие там американцы становились не героями, а в лучшем случае ненужными жертвами.
   С любой войны приходят два типа солдат. Одни – с раненными душами и телами. Попадая в презирающее их общество, они чувствовали себя униженными войной, спасшими в боях свою никчемную, ненужную жизнь.
   Другие солдаты возвращаются с войны, осознав свои силы и способности бороться с любым врагом, с несправедливостью, с рутиной (на войне рутина – враг). Эти "вторые" так же не были поняты. Их пробужденная в боях энергия не была востребована благополучным, устоявшимся американским обществом. Они наталкивались на оскорбления в прессе, в общественном мнении. Энергия души, разбуженная в солдатах войной, не находя применения, коверкала психику ветеранов. Из-за этого – множественные самоубийства вернувшихся из Вьетнама.
   Они не могли стерпеть пренебрежения к себе, и к героям, павшим во Вьетнаме. Не понятые дома, оскорбленные прессой, ветераны "уходили в смерть" к своим друзьям, погибшим на полях (в джунглях) войны. Такое самоубийство – приобщение к павшим героям войны.
Большую роль в трагедии вьетнамских ветеранов США, сыграли американские СМИ, показавшие правду о войне вместо справедливости к ее участникам. СМИ США были безответственны к будущему своих отвоевавших во Вьетнаме граждан.
    Надеюсь, понятно, что так подробно говоря о последствиях вьетнамской войны, я в мыслях держу недавнюю нашу не нужную чеченскую войну и ее возможные последствия. Это вторая ситуация.
    Тысячи солдат на Северном Кавказе убиты зря, сотни тысяч вернулись с психикой, раненной не только кошмарами войны, но и тем, что некоторые журналисты и политики пытались им внушить будто российская армия потерпела – “поражение” в войне с чеченцами. Будто это их – солдат и офицеров “поражение”.
    Побывав по обе стороны “линии фронта” в Чечне, в генеральских кабинетах Министерства обороны и МВД России, после разговоров с чеченскими лидерами, я с полной уверенностью утверждаю, что "поражения" российских войск в Чечне не было. Их наступления и "отступления" – результаты политических манипуляций войной.
    Грустно, но выведенные из Чечни российские солдаты и офицеры могут не знать, что не было их "поражения". Эта психологическая травма усугубляет посттравматический стресс, испытываемый солдатами после всякой войны. Отвоевавшим в Чечне угрожала самоубийственная (в прямом смысле) участь, постигшая когда-то вьетнамских ветеранов Америки. Тем более, если наши СМИ безответственно раздували бы в общественном мнении представления об антигероях – солдатах и их "поражении". Волна самоубийств и массовый уход чеченских ветеранов в антиобщественные (криминальные, наркоманийные) сообщества были бы неизбежны.
    Но в нашей общественности, в руководстве СМИ нашлось достаточно здравого смысла и гражданской ответственности, чтобы остановить пораженческую "истерию". Мы принимали активное участие в ее прекращении.
    Во время чеченской войны командование российских войск не допускало СМИ в российские боевые порядки. Потому, что со времен советской власти сохранялся обычай прятать свои военные действия, сохраняя девственность принципа: "Мы за мир во всем мире!". Кроме того, намеревались скрыть неправедность войны в Чечне.
    Чеченские боевые отряды, напротив, были открыты для международных (и российских) СМИ.
    Оказавшись с чеченскими боевиками под пулями российских войск, журналисты невольно ощущали "породнение" с ними ("синдром заложника"). Этому неконтролируемому личным разумом чувству "братства по крови", которую люди вместе рискуют пролить, не поддаются лишь немногие: "лазутчики" во вражеском стане и те, у кого в душе трепещут суицидные наклонности.
    В результате, не желая того, СМИ стали страстным носителем прочеченской Правды, не зная Правды российских солдат.
    Это пример того, что массовое психологическое воздействие на журналистов, даже если оно не создано специально, может исказить "правду" невольно и незаметно для ее носителей – репортеров.
    Помню как страстно отстаивала "правду" о коварстве и злобе российских солдат отважная французская журналистка, когда в нас (мы были среди чеченских боевиков) летели российские пули.
    Еще одно замечание. Искажения "правды" о народе возникают, если журналисты и описываемые ими люди принадлежат к различным этнокультурным сообществам.
    Западные СМИ показывали чеченцев неправдоподобно европеизированными борцами за права человека, якобы уже обретшими "общечеловеческую", т.е. европейскую мораль и ментальность "граждан мира".
    Поначалу это было приятно многим чеченцам. Потом европейская покровительственность (добрый взгляд свысока на младших братьев) стала ущемлять достоинство горцев. Сейчас в Чечне крадут журналистов, не только как "товар"" для перепродажи, но и мстят неким незримым непонятным силам за унижение, невольно наносимое чеченцам западными журналистами, когда их репортажи не укладываются в рамки горской морали.
    Третья ситуация, связанная с "правдой"" и "ответственностью"" СМИ происходила в СССР во время "застоя"" (она может происходить и сейчас).
    В высших властных кругах любой страны есть и должны быть информационные потоки, обслуживающие властную элиту. Это – документы разной степени секретности, телефонные разговоры через "правительственную связь", кулуарные беседы правителей и их окружающих.
    Такая информационная среда – элемент элитарной культуры. От нее совершенно отделена информация, которой "питается" простое население: обыватели всех рангов и достоинств. СМИ формируют у них, во-первых, чувство спокойствия, гражданское достоинство, оживляющие обыденную жизнь эмоции и т.п. В этом плане все СМИ – что-то вроде телесериала, где все правдиво, но не то, что на самом деле. То, что на самом деле, может знать только властная элита.
     Во-вторых, СМИ подготавливает электорат к выборам Парламента и Президента. Тут щупальцы властных информационных потоков опускаются в бурлящее информационное море (или болото) – в СМИ для организации избирательских страстей населения.
Но обычно информационные поля властной элиты и населения надежно разделены. Конечно, властители могут заглянуть в газету и на телеэкран, зная, что они работают для населения, скажем, в порядке контроля за СМИ.
    Такая отлаженная система может нарушаться, когда некоторые из высоковластных фигур становятся слишком стары, слабы, маразматичны. Так было в конце периода "застоя" в СССР. Автор этого сообщения реальный тому свидетель – 15 лет был независимым, т.е. неоплачиваемым, экспертом-советником в кремлевских структурах власти.
    Маразм властителей разрушал преграды между элитно-властными и народными информационными полями. Престарелым властителям легче было воспринимать телепередачу и газету для народа, чем вникать в сложные правительственные сводки, в доклады силовых ведомств, нередко опасные для здоровья геронтократов. Основываясь на "информации для населения", они иной раз принимали ошибочные государственные решения.
    В таких ситуациях роль СМИ может стать катастрофической. Их ответственность резко возрастает. Что тогда делать? Применялись специальные, приемы, о которых можно было бы рассказать.
    При таких "дефектах" властной элиты "нормальная" роль СМИ преображается. Они должны открывать, показывать народу эти дефекты, помочь обновлению отжившей власти.
    Отвечаю на поставленный в начале вопрос.
    Журналисты, репортеры – не простые свидетели в суде. На страницах газет, с телеэкранов они выносят событиям и людям приговоры. В них должна быть не голая правда, а справедливость. СМИ ответственны перед населением, перед героями и антигероями своих репортажей, телепередач, журналистских эссе.
 
Китаев-Смык Леонид Александрович – действительный член Всемирной экологической академии.
    Выступление на Международной научно-практической конференции "От стереотипов войны к идеалам мира – через культуру и образование", проведенной в рамках проекта ЮНЕСКО "На пути к культуре мира"