В прошлом военный переводчик в группе советских военных советников в
Афганистане, ныне российский оппозиционный журналист, политический
аналитик, один из создателей, а позже – председатель совета директоров
лучшего телеканала России НТВ, с которого вынужден был уйти, когда
канал перешел под контроль Газпрома, ответил на вопросы УНИАН. Во мне борются два чувства. С одной стороны есть желание проголосовать. Поскольку на этих выборах, или как еще их называют – на референдуме доверия президенту Путину, не хочу выражать Путину доверия, а хочу выразить доверие политику другого типа. С другой стороны, понимаю, что эти выборы и не выборы вовсе, а профанация, и участвовать в них тоже не очень хочется. И не исключаю, что вообще не пойду голосовать – я буду по делам за границей. Но, скорее всего, разрываемый этими противоречивыми эмоциями, я, наверное, все-таки возьму открепительный талон и пойду за Немцова (лидер Союза правых сил. – Авт.) проголосую. За СПС – имея ввиду, Немцова. Мне Борис по-человечески симпатичен. Это тот редкий тип политика, который умеет совмещать занятие этим не самым чистым и благородным делом с человеческой порядочностью. Потому что к самому СПС у меня очень много претензий. Я не могу забыть Анатолию Борисовичу Чубайсу его заявлений о том, что в Чечне возрождается российская армия. Я не могу забыть отдельным членам СПС их неблаговидную роль в разгроме старого НТВ. У меня много претензий, но, голосуя за СПС, я голосую за Бориса Немцова. Европейское Бюро по демократическим инициативам отозвало из России своих наблюдателей, которые должны были присутствовать на выборах. Путин тут же заявил, что это давление Вашингтона. Как, по-Вашему, означает ли отзыв наблюдателей то, что Европа уже поставила свою оценку предстоящим выборам в России? Путин много чего в этой жизни наговорил. И как для меня, президент – истина далеко не в последней инстанции. Он говорил, что у нас в России никогда не отменят губернаторские выборы. Он говорил, что государство не заинтересовано в разгроме компании «Юкос». Я привык к тому, что Владимир Владимирович говорит то, что не соответствует действительности. А в остальном, прекрасная маркиза… Я думаю, что истинную природу этих выборов можно понять и без всяких наблюдателей. Я не помню, кто придумал в России эту чеканную формулу про то, что выборы в России честные, но несправедливые, – она абсолютно актуальна. Да, выборы в России внешне проходят по демократическим правилам: есть бюллетени, никто не стоит на избирательных участках и не диктует людям, как их заполнять, никто не следит, кто как голосовал. Таких вот эксцессов, свойственных авторитарным режимам Африки и Латинской Америки, конечно, в России не происходит. Но выборы нечестны и несправедливы, потому что нет равенства возможностей для занятий партийной деятельностью. Государство бросило весь свой вес, влияние и материальные ресурсы на чашу весов только одной партии – «Единая Россия». Закон о партиях изменен таким образом, что политической партии крайне сложно выживать и существовать, требуется подтвержденное членство пятидесяти тысяч человек для того, чтобы партия прошла регистрацию в Минюсте. А без регистрации в Минюсте ты не имеешь права участвовать в выборах. Эта цифра во всех европейских демократиях порядком ниже. В некоторых странах достаточно одного человека, чтобы партия была зарегистрирована и имела теоретическое право на участие в выборах. Абсолютно отсутствует свобода финансирования, финансировать оппозиционную партию стало почти что самоубийственной затеей. И большинство бизнесменов просто не решаются давать деньги оппозиционной партии, потому что для них это может закончиться тюрьмой. Доступа к средствам массовой информации у партий нет. Иногда отдельных представителей оппозиции приглашают на эти студийного декора программы. Это, когда нужно обозначить, что у нас в студии – каждой твари по паре. Отсутствие равного доступа к СМИ, равных возможностей для всех партий заниматься предвыборной агитацией, возможностей финансирования ставит партии в заведомо неравные условия. И фактически это означает, что выборы несправедливы. А если вспомнить еще и админресурс, который брошен фактически на поддержку одной партии – «Единой России», – то выглядит все скверно. Ну и плюс у нас ведь не выборы… Сама постановка вопроса какая. Представители власти совершенно официально заявляют, что у нас не парламентские выборы, а у нас референдум о доверии президенту Путину и его курсу. И как-то странно получается. Так что у нас происходит: референдум или все-таки выборы?
ВЛАСТЬ ИСПОЛЬЗУЕТ КСЕНОФОБИЮ КАК ИНСТРУМЕНТ КОНСОЛИДАЦИИ ЭЛЕКТОРАТА
В субботу лидера Объединенного гражданского фронта Гарри Каспарова
арестовали на пять дней и разогнали его Марш несогласных. У нас, если
человека арестовывают, то у него рейтинг сразу растет. Арест добавит
Гарри Кимовичу очков?Несколько дополнительных очков это Гарри Кимовичу добавит. У нас много примеров, когда власти помогали представителям оппозиции делать биографию. И это как раз тот самый случай, когда шахматисту Каспарову, который решил пойти в политику, делают совершенно замечательную биографию. Ну, уж арестовывают, так арестовали бы на пятнадцать суток, на месяц, на три месяца, под суд бы отдали. Ну, арестовали бы по обвинению в чем-то таком, что позволило бы держать его в каталажке до конца выборов. А вот на пять дней садить – какой смысл? Решение об этом принималось на высоком, но не самом высшем уровне. Путин строит свою кампанию на антизападных и антиамериканских лозунгах. Почему у российского народа в такой моде антизападная риторика? Чтобы это понять, нужно быть специалистом по психиатрии, по массовым умопомешательствам. Я не понимаю, почему так многим людям приятно щекочет нервы мысль о том, что Россия якобы наращивает свое военное могущество. И тем самым укрепляет свой престиж в мире. На самом деле, это неправда. Потому что в реальной жизни российская армия находится по-прежнему в очень тяжелом, если не сказать в плачевном положении. И то, что периодически за бешенные деньги осуществляются пуски каких-то современных ракет или какая-то другая демонстрация военной мощи, это не отменяет того факта, что армия находится в глубоком системном кризисе. Но обыватель этого, возможно, не знает, обывателю нравиться, когда мы опять бряцаем оружием. Хотя не понимаю, зачем это рядовому гражданину, какую он прибыль имеет от того, что США или другие страны будут усматривать в России угрозу для своей безопасности. Но, увы, это медицинский факт: чем больше Россия бряцает оружием, чем чаще российские лидеры выступают с жесткими угрожающими заявлениями, чем чаще следуют намеки на то, что Россия в случае чего ужо вам покажет, тем более популярной становиться власть и лично президент страны. Понять, почему так происходит, не могу, мне это безумно чуждо, но я, к сожалению, в меньшинстве. Власть при этом не собирается воевать, не собирается против кого-либо использовать те самые самолеты и авианосцы, которые якобы у нас пекутся, как горячие пирожки. Власть явно не собирается ни с кем вступать в вооруженную конфронтацию. Но власть использует эту ксенофобскую лексику и образ внешнего врага как инструмент для консолидации электората правящей партии против реальных или придуманных внешних сил.
ОРАНЖЕВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ СТАЛА ТЯЖЕЛОЙ ТРАВМОЙ ДЛЯ ПУТИНА
Российские эксперты все в один голос говорят, что Кремль уже не
интересуется Украиной. По их версии, официальному Кремлю безразлична
наша коалиция и наш премьер, но, тем не менее, в Киеве создаются
российские аналитические центры, российские политики приезжают к нам на
открытие Верховной Рады, они всегда выступают со своей позицией по
поводу больных украинских тем. Как, по-Вашему, выпала ли Украина из
российских интересов?Я скажу так. Поражение правительственного лагеря России в ходе событий осени – зимы 2004 года одна из тяжелых травм, которые получила власть России, получил Кремль лично президент Путин за все время пребывания у власти. Это было унижение. Другое дело, что сами виноваты. Но когда человек сам виноват, то трудно в этом признаться. Здесь стопроцентная вина на плечах тех, кто лично принимал многие важные политические решения. Никто Владимира Владимировича за язык не тянул, никто не просил его дважды поздравлять Виктора Януковича с победой на выборах. Это классический случай, когда ошибались советники, но у президента зачем-то голова есть на плечах. Ему очень хотелось добиться на тех выборах успеха, ему очень хотелось, чтобы были осуществлены те обещания, которые ему, очевидно, кто-то давал. Я, кстати, не верю, что те обещания были бы выполнены. И, честно говоря, наблюдая за господином Януковичем, с трудом представляю, что господин Янукович сделал бы Украину российским вассалом. Я думаю, что вся эта пророссийская риторика закончилась бы исключительно словесным уровнем. Но в Москве были люди, которые искренне поверили в то, что в Украине есть пророссийские политики, которые повернут развитие страны вспять и чуть ли не восстановят прежний союз между Россией и Украиной. Конечно, этого не случилось, от этого у Путина тяжелейшее политическое похмелье, усугубляемое, воспоминаниями о том, как он два раза поздравлял Януковича, как он приезжал в Киев. Но ведь ему сказал тот же Медведчук: Владимир Владимирович, вы так популярны, что стоит вам только приехать – появиться на параде с Леонидом Даниловичем, Виктором Федоровичем, – это все, все. Это окончательно склонит чашу весов сторонников провластного кандидата. Получилось ровно наоборот. Понятно, почему так много разговоров о том, что Оранжевая революция произошла на американские деньги и благодаря американской помощи, каким-то организациям, которые здесь «тайно» работали. Есть некий подтекст: мы, мол, все делали правильно, и если бы не треклятые американцы, если бы они не влезли сюда по самое не хочу, то тогда все было бы правильно. И Владимир Владимирович приехал бы всех поддержал, и все было бы хорошо… Все эти американские шпионы вмешались, засунули свои длинные носы. И все пошло вкривь и вкось. И ровно по этой же причине стараются не замечать процессов, которые происходят здесь в Украине, реальных достижений, которые есть у страны. Ведь экономика украинская-то растет более высокими темпами, чем российская. А в таких сферах, как развитие парламентаризма, демократии, политической культуры прогресс совершенно очевиден. Приезжаешь сюда, и чем больше времени проходит, тем больше убеждаешься в том, как Украина семимильными шагами уходит на Запад. Уходит в сторону демократической европейской цивилизации. В Кремле есть четкое понимание того, что все большие и малые успехи Украины, это удар по путинизму. Это удар по путинскому режиму, по той практике и теоретическим выкладкам, которые делают руководители партии власти, руководители президентской администрации, советники, политтехнологи кремлевские и так далее. Успех Украины, вступление в общеевропейскую семью народов – это в значительной степени будет поражением и путинизма, и Путина лично. Поэтому все позитивное, что происходит в этой стране, разумеется, отметается. Потому что любое слово, сказанное об Украине позитивно, – это минус сегодняшней власти. Поэтому, собственно, и делают вид, что Украина – неинтересна. На самом деле, Украина всех интересует. Кто-то смотрит на события, которые происходят в Киеве и в Украине в целом с завистью. Кто-то с раздражением, кто-то с надеждой, кто-то с абсолютной неприязнью, но, поверьте, равнодушных очень мало. Другое дело, что об этом никто не говорит. Многие бизнесмены, которые имеют серьезные интересы в Украине, совершенно это не афишируют. С этим сталкиваешься, только приехав Киев, когда узнаешь, что Иванов, Петров, Сидоров имеет здесь долю в одном проекте, кто-то в другом. Кто-то вообще здесь на сто процентов чем-то владеет. Но в Москве все люди об этих проектах молчат в тряпочку, и узнаешь о том, что они давно присутствуют на украинском рынке, либо наткнувшись на наружную рекламу, либо в газете, либо на телевидении, либо встретив этих людей физически, когда они едут в аэропорт и прилетают в Киев.
КОГДА РОССИЯ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ВЕДЕТ СОБСТВЕННУЮ ИГРУ, ТО ТЕРЯЕТ ВЛИЯНИЕ
Вопрос о внешней политике. Сейчас Россия категорически заявляет, что не
будет поддерживать независимость Косово. Но в 1999 году Кремль поменял
более лояльного к Сербии Примакова на Черномырдина, который «убедил»
Милошевича принять условия Вашингтона. Я бы сказала так: Россия сейчас
проявляет трогательную любовь к государству, которому помогло
проиграть. Я не готов комментировать подробно российскую политику на Балканах образца 1990 года. Примаков имел свою особую позицию по основным составляющим балканского кризиса. Все помнят его замечательную петлю над Атлантикой (Евгений Примаков, узнав о натовских бомбардировках, отменил визит в Америку, развернув самолет прямо в воздухе. – Авт.). А у Черномырдина не было такого опыта, такого чутья и интереса, какой был у Примакова. Но у него было больше здравого смысла. Россия в 1999 году в дни балканского кризиса, который закончился натовскими бомбардировками, занимала особую позицию. Это был ее первый эксперимент, когда некие внешние политические лозунги выдвигались не для того, чтобы повлиять на внешнюю политику государства, а исключительно – чтобы использовать внешнеполитические лозунги во внутренних целях. Уже тогда политтехнологам показалось, что, применив некий набор антизападных лозунгов, мы можем набрать внутриполитических очков и консолидировать электорат. Советники рассуждали так: если сейчас российская власть будет осуждать бомбардировки, выступит и скажет – руки прочь от славян, – то мы получим скачок популярности Ельцина и правительства. Этого не случилось, но уже тогда здорово подпортили долгосрочным интересам российской политики в балканском регионе. Что мы сейчас имеем? Россия пыталась опять играть в игру – мы, мол, сами с усами, мы тут особые, мы по-своему будем строить балканскую политику, – и потеряла всякое влияние на Балканах. Точно так же было в Израиле, когда советская сторона однозначно заняла сторону арабских стран во время конфликта 1967 года. Тогда мы действовали резче и круче, разорвали вообще дипломатические отношения с Израилем. В итоге американцы оказались главными партнерами по урегулированию арабо-израильского кризиса – как для израильтян, так и для арабов. А Россия так и не смогла восстановить влияние на Ближнем Востоке, именно как сверхдержава, которая могла бы играть там посредническую роль. У нас хорошие отношения с теми или иными режимами, у нас неплохие отношения и с Израилем, и с теми или иными арабскими странами. Но как посредник, способный принять ключевое участие в урегулировании кризиса, Россия больше роли не играет. У нее символическая, почетная роль члена так называемого ближневосточного квартета – без особого влияния на ситуацию.
УКРАИНА ОБРЕЧЕНА ИДТИ В ЕВРОПУ
Как полагаете, то, что Украина и Россия отдаляются друг от друга, – это
объективный результат несовпадения, мягко говоря, национальных
интересов (мы хотим в НАТО, мы не хотим в ЕЭП, мы хотим, чтобы вы
вывели ЧФ и т.д.) или это все-таки результат пропаганды политиков? И то, и другое… Украина обречена на то, чтобы идти в Европу. Что же касается России, то процесс интеграции России – это сложная задача. Россия слишком большая, Европе просто невозможно ее абсорбировать. России объективно невозможно стать ее частью.. Хотя, безусловно, Россия – это европейская цивилизация. Но при этом полноценным членом ЕС она стать не сможет. Да, она будет сотрудничать с ЕС. Но это разный статус, разные возможности, разная судьба. Хотя я не вижу объективных причин, чтобы при ответственных подходах политиков мы не могли бы строить нормальных отношений. В прошлом было сделано много ошибок, осталось много неприятных воспоминаний для обоих президентов. Их друзьями никак не назовешь, но есть политический класс России и Украины. И они должны переступить через прошлые ошибки и обиды. Слишком много точек соприкосновения, рушить которые бессмысленно и вредно. Но в политике субъективный фактор имеет колоссальную роль. И я думаю, что на данном этапе он является определяющим.
Беседовала Лана Самохвалова
Источник: Vlasti.net
|